Хроники старого мага. Книга 3

Величко Андрей Викторович

– Фините Инкантатем.

Паук приземлился на землю лапами вверх. Лёжа вверх лапами, он продолжал вяло шевелиться. Но перевернуться в нормальное положение даже не пытался.

– Теперь добить. Вон туда, – я указал глазами – прямо в сочленение лап.

– Топором? – Задал вопрос Грундир.

– Почему нет? Рискни.

Отбросив в сторону щит, Грундир сделал шаг вперёд и, с хекающим криком, всадил свой огромный топор в грудь пауку, разрубив того почти пополам. Топор вошёл в тело членистоногого практически по самую рукоятку. Когда он вырвал топор из его груди, то на грудь и лицо Грундира брызнул целый шквал белесой жидкости, заменяющей пауку кровь. Эти брызги стали стекать по пластинам доспеха. Акромантул последний раз дёрнул лапами и медленно опустил их на землю. Он был мёртв. Грундир сделал шаг назад и повернул ко мне лицо. Сквозь глазные прорези забрала на меня смотрели безумные глаза, в которых

плескалась злость, перемешанная с ненавистью.

– Следующего. – Прохрипел из-под забрала его хриплый голос.

– Молодой человек, переправьте, пожалуйста, этого паука по тому же адресу, что и предыдущих. Не за бесплатно, конечно. – Вклинился в разговор Балин. В его глазах плескалась алчность и расчётливость. Мне даже показалось, что был слышен стук костяшек внутренних счёт, а в глазах отразился большой лист пергамента с колонками цифр, подсчитывающих прибыль.

Я усмехнулся. Это дело. Даже если паук ещё жив, то мороз его точно добьёт. Миг концентрации, взмах посоха. И акромантул исчезает из прохода. Дело было налажено. Одного за другим я выдёргивал пауков из общей кучи и подавал Грундиру под топор. Это была не битва, а бойня. И Грундир в тот момент был не воином, а палачом. Доблести в этом не было никакой, только работа. И в глазах гномов было видно, что эту работу они предпочитают открытой схватке лицом к лицу. Так продолжалось до тех пор, пока в проход не была закинута паучиха. Она была намного крупнее самцов, которых мы уничтожили до этого. Потребовалось два удара, прежде чем её панцирь был разрублен основательно. Её брюшко выгнулось в последний раз и замерло. На конце её брюшка торчало жало. Я и Голендил уставились на него. Это не ускользнуло от взгляда Балина.

– Что-то произошло, уважаемые?

Мы с Голендилом переглянулись. Я кивнул, давая ему возможность говорить.

– Там, на конце брюшка, находится жало. Очень редкий и дорогой трофей. Раньше, в старые времена, за обладание им разворачивались войны. Если не хотите устроить бойню внутри клана, надо его вырвать и спрятать.

– И в чём же его ценность? – вклинился в разговор Грундир, помахивая своим топором.

– Для тебя – никакой. А вот для мага – да, огромная. – Продолжил Голендил. – Из них раньше изготавливались особые жезлы. Они использовались одновременно с жезлом мага, накладывая на его магический выстрел заклятие парализации. Враг получал, одновременно, ожёг и на время паралич. Не имело значения, насколько маг силён. Если ты при выстреле парализуешь врага, то он не сможет ответить, и ты его постепенно добьёшь. Вот только…

– Что именно? – Заинтересованно проговорил Балин. Его лицо источало такой азарт, что он разве что не капал слюнями на пол.

– Технология создания таких жезлов была утрачена в прошлых войнах. Сейчас нет мастеров, способных создавать подобное.

– Вы хотите взять это жало себе? – Спросил Грундир.

– Упаси Всевышний! – вклинился я в разговор. – Не каждый трофей можно брать в руки. Это не пузырёк с ядом акромантула. Ингредиент дорогой, редкий, продать сложно, но реально. Пара пузырьков, и ты обеспеченный человек. Но за него, хотя бы, не убьют. А если узнают, что у нас есть жало акромантула, или хотя бы заподозрят, то обязательно постараются убить. Или ограбить, или подошлют наёмников, охотников за головами. Чтобы защититься от опасности потребуется большой клан или военный отряд. А нас кто защитит? Хорошо, что такой трофей – это большая редкость. Мы вот вычищаем четвёртое логово, а видим жало впервые.

Я ещё говорил, а Балин уже, вооружившись ножом, шагал по трупу паучихи. Вцепившись рукой в перчатке в торчащую наружу часть жала, он стал разрывать панцирь вокруг него. Пришлось ждать некоторое время. Во двор дома их клана акромантул отправился без жала.

– Вы расскажете кому-нибудь об этом? – Поинтересовался Балин с безумным блеском в глазах.

Мы переглянулись с Голендилом. На этот раз он отдал мне возможность говорить.

– Нам наши жизни дороги. За такие знания тоже убивают. Поэтому, раз нас всего четверо, то договоримся так: Мы сделаем вид, будто не знаем, что у вас есть такой трофей. А вы сделаете вид, будто верите нам. Взамен вы пообещаете, что если сможете создать такой жезл, то будете использовать его, лишь для защиты своего города. Я полагаю, что вы будете молчать, что такой жезл у вас есть, чтобы не спровоцировать войну внутри расы гномов, или гномьих кланов за обладание им.

Каждый из нас принёс соответствующую клятву. После этого процесс уничтожения пауков продолжился. На двадцать втором пауке гиганты закончились. Используя второе видение, мне удалось притянуть к проходу под топор Грундира ещё пятьдесят два паука размером от крупной собаки до маленькой кошки. После этого моё видение показало, что в зале остались пауки совсем маленькие,

размером с крысу. Все они были также отравлены и практически не шевелились. Об этом я сообщил своим товарищам. Было решено больше не притягивать пауков, а войти внутрь с оружием. Грундир был вооружён своим топором, Голендил сменил лук на саблю, а Балин по удобнее перехватил свою булаву. Один лишь я остался с посохом. Я использовал второе видение, а для своих спутников зажёг люмос на конце посоха. Мы вошли внутрь зала и огляделись. Зал был достаточно большим, чтобы в нём поместилось несколько караванов с повозками и сотнями гномов. Сейчас он был загажен паучьим помётом и сажей от паутины. В разных местах валялись остатки костей, оставшиеся от паучьей трапезы. Основная масса паутины располагалась вдоль стен, где сейчас наблюдалось самое большое скопление сажи. Именно там располагались все мелкие пауки. Второе видение показывало, что жизнь в них едва теплилась. Так мы и двинулись по кругу, обходя зал. Когда мы вернулись к двери, через которую мы вошли в зал, то были перемазаны сажей, паучьей кровью, их испражнениями и даже их внутренностями. Мы были усталыми, злыми и раздражёнными.

Мы уже несколько дней ничего не ели, и это не прибавляло нам настроения. Теперь предстояло разблокировать дверь, вывести нашего пони с повозкой, а потом найти дверь, через которую мы выберемся наружу. Пока мы с Голендилом убирали завалы за входом в туннель, чтобы разблокировать двери, пока будили спящего пони и выводили его наружу, гномы с помощью фонаря осматривали надписи над выходами из зала.

– Как результаты? – спросил Голендил их, когда мы вкатили повозку в этот зал.

– Плохие. – Ответил Балин. – Двери, ведущие в туннели, связанные с другими городами, просто закрыты. Открывать их нет смысла. В городах, куда они ведут, аналогичные двери в эти туннели также закрыты. Соваться в эти туннели бессмысленно. Те двери, что ведут наверх, в город, с той стороны засыпаны грунтом и камнями, чтобы пауки не смогли выбраться обратно. А туннель, через который мы вошли, завален после землетрясения.

– И никаких вариантов?

Гномы переглянулись.

– Есть один. Но придётся повозиться. Там очень толстая дверь. – Увидав наши заинтересованные лица, Балин продолжил. – Та дверь ведёт в такой же туннель, как и тот, через который мы вошли. Это потайной ход. Только ведёт он не в лес, как предыдущий, а в горы.

– Так чего мы ждём? – ответил уже я. – Давайте глянем.

Оставив пони стоять посреди зала, мы прошествовали к небольшой двустворчатой двери, двойнику той, через которую мы вошли в зал. Я устало смотрел на неё. Годы сказались на ней незначительно. Она по-прежнему была прочна. Я понял, почему гномы так расстроены. Поверх двери шли железные накладки, связанные стальными заклёпками с пластинами на той стороне. Сложный замок был скрыт внутри двери.

– Видишь в чём проблема? Нам потребуется много времени, чтобы разобрать эту дверь.

В здравом уме я бы никогда так не поступил, но я был сильно уставшим для этого. Направив посох на дверь, я выполнил сложное движение и проговорил.

– Редукто.

Раздался грохот. Нас окатило волной деревянных щепок. Вокруг послышались крики и ругань моих товарищей. В тот момент я узнал о себе много «лестного», причём на трёх языках. Приоткрыв глаза, я увидел разодранные ворота, впрочем, висящие на петлях, но зато открытые внутрь туннеля.

***

На четвёртые сутки, от момента, как наша группа вошла в подземелья города, чтобы уничтожить гнездо акромантулов, к северным воротам Форта подошла колоритная группа из четырёх путников. С тех пор, как были созданы подземные туннели, позволяющие путешествовать между городами относительно безопасно, а потом открыта портальная сеть, наружные дороги были в большей части забыты и пребывали в запустении. А потому северные ворота не пользовались большой популярностью от слова совсем. Конечно, рачительные гномы поддерживали их в исправности, на всякий случай. Но, практически не использовали. Проходили в них всегда свои, а потому пошлину брать было не с кого. Да и можно было по пальцам перечесть, когда эти ворота пропускали гномов наружу и обратно. Поэтому и назначали на эти ворота чаще всего в наказание, ибо скука на них при службе была смертная. И поэтому появление этих путников на рассвете ранним утром, вызвало полный ажиотаж. Стражник, мирно спящий в сторожевой башенке, был разбужен сильным грохотом. Высунувшись наружу, он смог рассмотреть гнома в тяжёлой, грязной броне, бьющего обухом своего топора в створки ворот. Позади него располагалась повозка с запряжённым в неё пони. Вокруг повозки стояли трое: гном и два человека. Поначалу стражнику показалось, что он ещё спит и видит странный сон, он даже потряс головой и потёр глаза. Но грохот не прекратился. Только тогда он вспомнил строевой устав.