Хроники странного королевства. Шаг из-за черты. Дилогия
Шрифт:
В ту секунду, когда винтовка с громким хлопком выплюнула сгусток жидкого огня, время странным образом изменило свой ход. Оно потекло медленно и вязко, как будто скорость восприятия глазом увеличилась, а скорость движений замедлилась.
Огненный комок расплескивается о бронированный бок дракона, и тишину разрывает возмущенный рев, от которого душа уходит чуть ли не в каблуки. Огромная туша медленно разворачивается, голова тянется вперед и опускается…
За спиной слышен неразборчивый возглас Этель, и в разинутую пасть летит ледяной шар…
Оглушительный
Дракон ревет и мотает мордой, у него из пасти валит густой белый пар…
Лапа! Где правая передняя лапа?!
Эта латынь за спиной раздражает!
– Ольга! – резкий, как удар, возглас Киры слегка проясняет ситуацию. – Левая лапа! Она попала выше!
Огромная лапа, похожая на крокодилью, пляшет в прицеле… Хлоп!
Мази-и-ила!
Тонкий яркий луч впивается в шею дракона, тот с ревом мотает головой, уходя от луча…
Ледяной шар улетает куда-то далеко вглубь пещеры и, разбившись о стену, рассыпается голубыми осколками…
Кира кратко и прочувствовано произносит пару слов. В реве и грохоте не очень слышно, каких именно, но вряд ли кто-то в такой ситуации станет цитировать Пушкина и Шекспира…
Хлоп! Ага!
Охромевший дракон на трех лапах медленно движется навстречу…
Луч вспарывает чешую у самого основания шеи. Всем корпусом поворачиваться труднее, чем вертеть во все стороны гибкой шеей, но дракон пытается. Лазер прочерчивает черную полосу на теле Непобедимого, ругань Киры сливается с благословениями Терезы.
Хлоп! Дымится пол… Как эта безрукая кикимора выбила третий разряд по стрельбе?
Бабах! Бабах! Бабах! Мать ее так, лучше б уж дальше благословляла… Оглохнуть же можно! Она что, не думает целиться вообще, что так часто палит?
Ледяной шар пролетает над самой головой и затыкает ревущую пасть.
Луч пляшет по широкой бронированной груди, нащупывая начатый разрез. Рев уже не прекращается. Тереза опять заводит свою латынь, но в глаз она все-таки попала…
– Кира! Отходи! – кричит где-то сзади Этель.
Одноглазый и хромой непобедимый гад неумолимо приближается, скользя на своих трех, он уже рядом, он занимает всю пещеру, горой возвышаясь над Кирой и очень неприятно напоминая Ольге сцены из «Парка юрского периода»…
– Кира! Хвост! – голос волшебницы срывается на визг, но Кира и не думает двигаться с места.
Луч медленно движется, продолжая начатый разрез, черная кровь брызжет фонтаном, рев переходит в сдавленный хрип…
Хвост появляется неожиданно. Он выныривает из темноты и движется, как кажется Ольге, прямо на нее…
Единственное, что может сделать насмерть перепуганная Ольга в состоянии полной паники – это нажимать на спуск, не целясь, поскольку времени целиться нет, авось благословение сработает…
– Кира! – истошно вопит Этель.
Хвост разлетается черными клочьями, тяжелый тупой обломок, похожий на камень, бьет Ольгу в плечо и она, вскрикнув, выпускает из рук оружие.
Гулко
И медленно, неестественно медленно, как в кино, оседает на пол Кира.
– Я ж тебе говорила! – отчаянно вопит Этель, проносясь мимо Ольги. Падает на колени у бездыханного тела отважной подруги и горестно произносит кратенький монолог, в котором единственное печатное слово – «молодежь».
Когда зал опустел, король подошел к помосту, полюбовался на головы Хаббарда и Альви, а также на разрубленного до пояса Хлафиуса, затем приблизился и внимательно осмотрел тела остальных, даже проверил пульс. Удовлетворенный результатом, он обернулся к Кантору и Элмару, терпеливо ожидавшим дальнейших распоряжений, и махнул рукой.
– Пошли.
– Пошли так пошли, – вздохнул Элмар. – Ну и как тебе?
– Больно, – проворчал Кантор.
– Потерпи немного, сейчас Шеллар всех магов соберет, и тебя полечат. Тебя не задело?
– Сам видишь. У меня хорошая кольчуга. А вот ваш король мне не нравится. Как он мог сломать стрелу, если она застряла в кольчуге? Она бы просто выпала.
– Тханкварра! – простонал Элмар. – Я так и знал! Я же ему говорил… Сейчас придем, раздену и посмотрю. Силком раздену, если опять начнет упираться. Он что, совсем ничего не чувствует?
– Я слышал, так бывает, – заметил Кантор, стараясь угнаться за размашистым шагом короля и его первого паладина.
– Я знаю, – проворчал Элмар. – Со мной тоже бывало. А как ты ухитрился заметить этих стрелков? Их же не видно было.
– Я не увидел, – пояснил Кантор. – Я услышал. Я очень хорошо слышу. Мне одно непонятно – почему Жак оказался без всякой защиты? Его что, не предупредили?
– Понятия не имею. Спросишь у Шеллара, если тебе интересно.
Король стремительно шагал впереди, на ходу отдавая краткие указания попадавшимся по пути людям. Начальнику стражи – убрать трупы из банкетного зала, распорядителю церемоний – прибрать этот самый зал, камердинеру – подать в королевские апартаменты вина и кофе, еще кому-то – немедленно найти мага и прислать к нему, высунувшейся на шум роскошной даме – убираться с глаз, и так далее.
Добравшись до своей гостиной, король рухнул в ближайшее кресло и сообщил:
– Что тебе сказать, Элмар. Ощутил я твое хваленое «высокое вдохновение». Дерьмо полнейшее, это из-за него я три раза промазал. И если хочешь знать, я жалею, что дал тебе слово. И жалею, что его сдержал. Если с Жаком что-то случилось, я тебе этого не прощу. И даже если не случилось, как я после всего этого посмотрю ему в глаза?
– Шеллар, – перебил его кузен. – Немедленно раздевайся!
Кантор тоже заметил, как потемнела ткань камзола вокруг обломка стрелы. Издали этого было не видно, но сейчас, вблизи, было совершенно ясно, что их подозрения очень даже обоснованы.