Хроники Тамула. Трилогия

Эддингс Дэвид

– Их украли из университетского музея, – пожал он плечами. – Это тэганские статуэтки девятого столетия – очень редкие и очень ценные. – Кааладор проказливо ухмыльнулся королеве. – Уж коли вашш-величеству припекло завести груду старья, пущай старье-то будет что надо.

– Обожаю слушать, как он говорит! – вздохнула Элана.

Баронесса Мелидира ввела в королевские покои остальных.

– Были трудности? – спросил Стрейджен у своего собрата по ремеслу.

– Прошмыгнул, точно ласочка в курятник.

– Пожалуйста,

Кааладор, избавь меня от своего красноречия.

Кааладор служил королеве Элении «поставщиком древностей» и по ее приказу имел свободный доступ к ней в любое время. В минувшие недели то один, то другой рыцарь несколько раз проводил его в резиденцию, чтобы стражники запомнили его лицо, но сегодня впервые Кааладор прошел в резиденцию самостоятельно. Их маскировка становилась все более и более изощренной.

– Вы узнали что-нибудь важное, мастер Кааладор? – спросил Заласта.

– Не уверен, мудрый, – Кааладор нахмурился. – Мы все время натыкаемся на одну странную мелочь.

– Вот как?

– Самые разные люди говорят о каком-то «Потаенном Городе». А поскольку это те самые люди, за которыми мы следим, мы решили, что все это может что-то значить.

– Это и впрямь немного странно, – согласился Заласта. – Нечасто такие слова услышишь на улице.

– Так они и вправду что-то означают? Заласта кивнул.

– Это старое тамульское присловье, и касается оно трудов разума. Эти люди говорят: «Долог путь в Потаенный Город, но наградой будут сокровища, не имеющие цены»?

– Именно так, мудрый. Двое встречаются на улице, один из них говорит первую часть фразы, другой – вторую.

Заласта снова кивнул.

– Считается, что присловье намекает на награду за поиски знания и просвещения. В этом случае я подозреваю совсем иное значение. Ваши люди слышали эти слова не только от тамульцев?

– Не только, мудрый, – подтвердил Кааладор. – Только вчера этим приветствием обменялись на перекрестке два эленийских купца.

– Весьма похоже на пароль и отзыв, – заметил Вэнион.

– Я бы не хотел, чтобы мы сосредоточили все наши усилия на подобной мелочи в ущерб чему-то еще, – осторожно заметил Заласта.

– Да Боже ж мой, вашш-магичество, велико дело! – отозвался Кааладор. – Я ж по самые ушки в нищих, шлюхах и плюгавом ворье. Как говорится, плюнуть некуда.

Заласта озадаченно воззрился на него.

– Он говорит, Заласта, что в его распоряжении достаточно людей, чтобы позаботиться обо всем, – перевела Сефрения.

– Какой сочный говор, не правда ли? – мягко заметил Заласта.

Улаф нахмурился.

– Не могу сказать точно, – проговорил он, – но сдается мне, я слышал, как пару дней назад два дворцовых стражника толковали о Потаенном Городе. Возможно, в этот заговор вовлечено куда больше людей, чем мы думаем.

Вэнион кивнул.

– Быть может, этот след и никуда не ведет, – сказал он, – но нам всем не повредит держать ушки

на макушке. Если Кааладор и впрямь наткнулся на пароль наших врагов, это поможет нам установить заговорщиков, которых иначе мы бы упустили. Давайте-ка составим список. Соберем все имена людей, которые алчут и жаждут Потаенного Города разума. Если это действительно пароль и отзыв, если он хоть как-то связан с тем, что мы ищем, – пусть у нас будут имена, от которых можно отталкиваться, чтобы пойти дальше.

– Вы говорите почти как полицейский, лорд Вэнион, – укоризненно заметил Телэн.

– Сможешь ли ты простить мне это?

– Да, кстати, – с усмешкой вставил Бевьер, – я видел в университете нашего старого знакомого. Судя по всему, шурин барона Котэка прибыл в Материон, дабы осчастливить факультет современной литературы своим невыразимым искусством.

– Может быть, ты хотел сказать «невыносимым»? – осведомился Улаф. – Мне ведь доводилось слышать вирши Элрона.

– Кто такой Элрон? – спросила Сефрения.

Спархок и Эмбан обменялись долгим взглядом. Они все еще были связаны клятвой, которую дали архимандриту Монселу.

– Видишь ли… – начал Спархок, тщательно подбирая слова, – это астелиец… этакий полуаристократ с литературными замашками. Мы не уверены, насколько глубоко он увяз в беспорядках в Астеле, но, судя по его же словам, он сторонник человека, известного как Сабр.

– Разве может быть совпадением, что он решил отправиться в Материон именно тогда, когда на здешних улицах крепко запахло жареным? – спросил Тиниен. – С чего бы ему являться в центр культуры безбожных желтокожих дьяволов, которых он так сильно ненавидит?

– Да, это необычно, – согласился Улаф.

– А все, что необычно, – подозрительно, – объявил Келтэн.

– Это слишком грубое обобщение, – заметил Спархок.

– Разве?

– Хотя в данном случае ты можешь быть и прав. Возможно, нам лучше присмотреть за Элроном. Придется тебе, Телэн, опять взяться за рисование.

– Знаешь, Спархок, – отозвался мальчик, – я бы мог заработать на этих рисунках кучу денег, если бы ты так упорно не стремился сделать из меня пандионца и вбить мне в голову все эти высокие идеалы.

– Быть полезным – уже награда, Телэн, – набожно пояснил Спархок.

– Кааладор, – задумчиво окликнула Сефрения.

– Слушаю, ваш-ш-магичество?

– Пожалуйста, оставь это, – устало попросила она. – В Империи есть несколько людей, которых можно назвать подстрекателями беспорядков. Возможно ли, чтобы кто-нибудь из местных воров видел их в городе?

– Я поспрашиваю, леди Сефрения, и если понадобится, пошлю в соседние королевства за людьми, которые знают их в лицо. Я, правда, не уверен, насколько хорошо они смогут их описать. Если нам, к примеру, скажут, что такой-то человек среднего роста, нам придется обшаривать почти что половину населения Империи.