Хроники Тамула
Шрифт:
Минут через десять Халэд и несколько десятков рыцарей приволокли к воротам огромное бревно, подвесили его на веревках, привязанных к нескольким самодельным треножникам, и принялись мерно молотить тараном по гнилым бревнам ворот. Ворота содрогнулись, испуская клубы мельчайшей ржаво-красной пыли, и начали крошиться и разваливаться на куски.
– Вперед! – жестко крикнул Вэнион своему разношерстному войску и повел его в город. По настоянию Сефрении рыцари тотчас направились к невольничьим загонам, освободили закованных
– Сколько это может продолжаться, сэр Улаф? – спросил Вэнион, указывая на беснующихся троллей.
– Трудновато сказать, лорд Вэнион, – отозвался Улаф. – Не думаю, впрочем, что мы добьемся от троллей хоть какой-нибудь помощи, покуда по улицам внешнего города еще мечутся живые кинезганцы.
– Может быть, это и к лучшему, – решил Вэнион. – Я все же предпочитаю отыскать Спархока, прежде чем это сделают тролли. – Он огляделся и позвал:
– Халэд! Пусть твои люди волокут сюда таран. Выломаем ворота во внутренний город и отыщем Спархока.
– Слушаюсь, мой лорд, – отозвался Халэд.
Эти ворота оказались куда прочнее, и Халэдов таран еще молотил по ним с гулким уханьем, когда из-за поворота стены выехал патриарх Бергстен, сопровождаемый сэром Гельдэном, ветераном-пандионцем, незнакомым Вэниону пелоем и высокой гибкой молодой атаной. С некоторым изумлением Вэнион увидел в этой компании и стирикского бога Сетраса.
– Что это, по-твоему, ты делаешь, Вэнион? – прорычал Бергстен.
– Выбиваю ворота, ваша светлость, – ответил Вэнион.
– Я не об этом говорю! Что, во имя Господа, надоумило тебя пустить вперед троллей?
– Слово «пустить» здесь не очень-то уместно, ваша светлость. Они попросту не спрашивали разрешения.
– Во внешнем городе творится абсолютный хаос. Мои рыцари не могут сосредоточиться на внутренней стене, потому что все время натыкаются на троллей. Тролли, знаешь ли, совсем обезумели от голода. Сейчас они готовы есть все, что движется.
– Это обязательно? – содрогаясь, пробормотала Сефрения.
– Привет, Сефрения, – сказал Бергстен. – Хорошо выглядишь. Сколько ты еще намерен провозиться с воротами, Вэнион? Надо поскорее ввести наших людей во внутренний город, где мы будем иметь дело исключительно с киргаями. Твои союзники действуют моим людям на нервы. – Он взглянул на край внутренней стены, четко очерченный на фоне рассветного неба. – Я, кстати, полагал, что киргаи – воины. Почему они не на стенах?
– Они сейчас слегка деморализованы, – пояснила Сефрения. – Спархок только что убил их бога.
– Спархок?! Я считал, что это должен сделать Беллиом.
Сефрения вздохнула.
– В определенном смысле он это и сделал, – пояснила она. – Сейчас их очень трудно
Бергстен содрогнулся.
– Не думаю, что мне хочется побольше об этом узнать, – заявил он. – Мне и без того довольно теологических сложностей. А что с Клаалем?
– Его больше нет. Он был изгнан, как только Спархок убил Киргона.
– Великолепно, Вэнион, – с сарказмом заметил Бергстен. – Вы заставили меня проскакать тысячу лиг в разгар зимы лишь затем, чтобы прибыть к шапочному разбору.
– Физические упражнения вам только на пользу, ваша светлость. – Вэнион повысил голос. – Сколько еще ждать, Халэд?
– Несколько минут, мой лорд! – откликнулся оруженосец Спархока. – Бревна уже трещат.
– Отлично, – мрачно проговорил Вэнион. – Мне не терпится отыскать Заласту. Нам с ним предстоит кое-что обсудить – и это продлится долго.
– Все удрали, Спархок, – сообщил Телэн, наскоро осмотревший разрушенный дворец. – Ворота нараспашку, и кроме нас здесь ни единой живой души.
Спархок устало кивнул. Эта долгая, чересчур долгая ночь истощила и его физические силы, и чувства, однако он до сих пор ощущал то безмерное спокойствие, которое снизошло на него после того, как он наконец осознал истинный смысл его странной связи с Беллиомом. Смутные желания – скорее любопытство, нежели что-то другое, – мелькали в его голове, искушая немедленно испытать пределы своей лишь недавно осознанной мощи. Спархок намеренно подавлял их.
«Валяй, Спархок!» – голос Флейты прозвучал в его сознании с легким вызовом. Повернув голову, он бросил насмешливый взгляд на бессмертное дитя, стоявшее рядом с его женой. Элана с задумчивым видом пропускала сквозь пальцы длинные светлые пряди волос.
«Что, по-твоему, я должен сделать?» – послал он ответную мысль.
«Все, что ни придет в голову».
«Зачем?» «Неужели тебе ни чуточки не любопытно? Разве ты не хочешь узнать, можешь ли ты вывернуть наизнанку гору?» «Могу, – ответил он, – однако не вижу причины это делать».
«Ты отвратителен!» – вдруг вспыхнула она.
«Что с тобой, Афраэль?» «Ты такой неуклюжий!» Спархок нежно улыбнулся ей.
«Знаю, но ведь ты все равно меня любишь, верно?»
– Спархок! – позвал Келтэн от чеканных бронзовых ворот, – сюда едет Вэнион. И с ним Бергстен.
Вэнион знал Спархока со времен его послушничества, но усталый человек в черных доспехах показался ему почти незнакомцем. Было в его лице и глазах нечто такое, чего прежде там не бывало никогда. Магистр пандионцев, сопровождаемый патриархом Бергстеном и Сефренией, приблизился к своему старому другу с чувством, весьма похожим на благоговейный трепет.