Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе)

Пейвер Мишель

Саеунн неотрывно смотрела в костер, и вены на ее лысой макушке пульсировали, точно крошечные змейки.

— Дух огня никогда не лжет.

Тихо потрескивали угли. Снег с шипением падал в костер с густых ветвей росшей рядом ели. Фин-Кединн поднял голову — да так и застыл.

— Мы зашли слишком далеко на север, — говорила между тем Саеунн, — и если мы здесь останемся, то нас ничто не спасет от этих злых духов. Они скоро будут здесь.

— А как же Ренн и Торак? — спросил Фин-Кединн, по-прежнему не сводя глаз с

ели.

— А как же наше племя? — в тон ему возразила Саеунн. — Фин-Кединн, нам непременно надо уходить на юг! Надо идти в сторону Широкой Воды и там обрести убежище на Скале Хранителя! Только там я смогу создать достаточно могущественные чары, чтобы защитить нас; только там смогу провести магические линии и оградить нашу стоянку от вторжения духов.

Поскольку Фин-Кединн не отвечал, она прибавила:

— Это должно положить конец тому, о чем ты все время думаешь.

Вождь заставил себя посмотреть на нее и тихо спросил:

— И о чем же таком я все время думаю? — От этого тихого голоса любой другой член племени уже дара речи лишился бы со страху.

Но Саеунн ничего не боялась.

— Ты не можешь вести нас на Дальний Север, вождь племени!

— О,

тебя-то

, колдунья, я туда точно не поведу! Тебя бы я наверняка оставил здесь, в Лесу, в полной безопасности…

— Я думаю не о себе, а о племени. Ты и сам это прекрасно понимаешь!

— И я думаю о племени.

— И все же…

— Довольно! — Рубящим движением ладони Фин-Кединн оборвал этот разговор, ставший для него бессмысленным. — Когда я стану учить тебя, как творить магические чары, ты можешь тоже начать учить меня управлять племенем!

Он помолчал, поднял голову и снова заговорил — но на этот раз не с Саеунн, а с неким пернатым существом, смотревшим на него с вершины ели: это был большой филин с пышными «ушами» и свирепыми оранжевыми глазищами. Филин давно уже сидел там, наблюдая за ними и явно слушая, о чем они говорят.

— Я никуда из Леса свое племя не поведу, — очень внятно сказал Фин-Кединн, не сводя глаз с филина. — Клянусь своими душами.

Филин тут же раскрыл свои огромные крылья и скользнул в сторону севера.

Глава, тридцать вторая

Торак и Ренн плыли с большой скоростью, и настроение у них было неплохое: оба испытали невероятное облегчение, вырвавшись из пещеры. Было так хорошо снова оказаться в сиянии льдов, морской воды и небес и постоянно слышать короткий и бодрый зов Волка, доносящийся с востока:

Я здесь! Я здесь!

— и отвечать ему тем же.

— Теперь им ни за что нас не догнать! — воскликнула Ренн и рассказала Тораку, как распорола ножом лодки, спрятанные Пожирателями Душ.

Он радостно засмеялся: Волк был на свободе, и они возвращались в Лес, а Пожиратели Душ и злые духи, казалось, остались где-то далеко-далеко позади.

И вдруг, совершенно неожиданно, погода переменилась. Темные

тучи закрыли солнце. Море стало окутываться туманом. У Торака страшно разболелась голова, и отчего-то все тело охватила ужасная усталость, даже весло в руках казалось ему страшно тяжелым.

— Нам необходимо отдохнуть, — сказала Ренн, взглянув на него. — Иначе мы просто перевернемся вместе с лодкой или врежемся в ледяную гору.

Торак кивнул: у него не было сил даже говорить.

Они с огромным трудом вытащили лодку на лед под прикрытие очередного прибрежного тороса; собрав остатки сил, они сумели еще подложить под лодку плавник, а ее саму обложить по краям снегом, чтобы хоть как-то спрятаться от ледяного ветра.

За работой Торак вдруг вспомнил, как Повелительница Змей спросила тогда: «

Что

ты такое?» Значит, она все-таки сумела почуять его души, витавшие близ нор жертвенных животных и еще не успевшие вернуться в его тело? А может, и догадалась даже, что у него, Торака, есть блуждающая душа?

Издалека до них донеслось басовитое «у-ху, у-ху» — крик большого филина.

Ренн замерла с напряженным лицом, забыв вытряхнуть снег из рукавиц.

— Они гонятся за нами!

— Я знаю, — сказал Торак.

«У-ху, у-ху!» — послышалось снова, но уже гораздо ближе.

Торак внимательно смотрел в небо, но там ничего не было видно.

Ренн уже нырнула в убежище, и на льду оставался он один. Зов филина казался ему неестественно громким, как, впрочем, и стоны ветра, как и далекий грохот ломающихся льдов. И голова у него болела все сильнее, глаза жгло так, что даже это убежище, даже ледяной холм над ним были видны как-то неясно, их очертания все время расплывались…

И вдруг боковым зрением Торак заметил какое-то движение.

Он резко обернулся.

Что-то маленькое и темное скользило от одного ледяного гребня к другому.

Во рту у Торака сразу пересохло. Неужели злой дух?

Хоть бы Волк был рядом! Но с середины дня он ни разу не слышал его призывного воя.

Вытащив отцовский нож, Торак решил посмотреть, кто же там прячется.

Но за ледяным гребнем никого не оказалось. Хотя он

собственными глазами

видел это существо!

Торак убрал нож в ножны, вернулся назад и тоже заполз в убежище. Ренн уже лежала в спальном мешке. Он не стал рассказывать ей о том, что кого-то заметил.

Они были слишком уставшими. У них хватило сил лишь на то, чтобы проглотить по паре кусочков мороженого тюленьего мяса. Ренн сразу же уснула, но Торак так и продолжал лежать молча; ему не давала покоя та темная тень, которая скользила, прячась, между ледяными гребнями.

Злые духи вырвались на свободу. Теперь они могли оказаться повсюду, даже совсем рядом с ними. И он отчетливо чувствовал их присутствие. Они высасывали из него силы, лишая его мужества и надежды.