Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе)
Шрифт:
На востоке солнце алой чертой разделило Море и небо, но Залив Тюленей был погружен во тьму, и лишь Утес вырисовывался на фоне звезд. Чайки еще спали, да и в убежищах из тюленьих шкур было тихо. Только шум водопада нарушал это безмолвие, и вкрадчивый плеск набегавших волн Моря, да поскрипывание соленой трески на жердях.
Торак пристал к берегу на северной оконечности залива. Под ногами его хрустели ракушки, и он вдыхал горький резкий запах еще тлевших костров. С жердей за ним наблюдали мертвые, покрытые кристалликами соли глаза трески.
Рек
Было слишком темно, чтобы Торак мог увидеть, что они там нашли, но отчего-то кожа на задней стороне шеи покрылась мурашками.
Что бы там ни было, Рип и Рек приближались к нему осторожно, как делают вороны, подпрыгивая все ближе, а потом отлетая в сторону.
Торак мысленно убеждал себя, что предмет может оказаться чем угодно. Но он уже бежал, спотыкаясь о горы гниющих водорослей. Подбежав ближе, он уловил тошнотворный сладковатый запах, который ни с чем не спутаешь. У него подкосились ноги.
— Нет! Нет!
Он заметил, что выкрикнул это вслух, только когда вороны с громким карканьем отлетели в сторону.
Только не это.
Он подполз ближе. Его пальцы угодили во что-то влажное, и, вновь поднеся их к лицу, он увидел, что они окрасились чем-то багровым. Торак заметил осколки белых костей и брызги скользкой серой массы. Он увидел темные следы на длинных светлых волосах, украшенных голубым сланцем и рыбьими костями. Увидел знакомое лицо, невидящими глазами смотревшее в небо.
Порой жизнь не дает предостережения. Ни малейшего.
Глава вторая
«Все это не может происходить наяву», — подумал Торак.
Он не смотрел на эти сжатые окостеневшие пальцы, на эту кровь, черневшую под ногтями. Все это было не по-настоящему.
Со скалы раздался крик чайки, и Торак поднял голову. Высоко над головой на самом краю Утеса рос куст можжевельника. Он представил, как Бейл встал на колени и перегнулся слишком сильно. Как отчаянно попытался ухватиться за куст и услышал предательский хруст, когда ветка сломалась под его весом… Камни, несущиеся ему навстречу…
«О, Бейл! Зачем ты подошел так близко к обрыву?»
По спине его пробежал холодок, и он вздрогнул. Души Бейла все еще были вместе, и они были рассержены. Рассержены на него: «Если бы ты был со мной, я бы не умер».
Торак закрыл глаза.
Метки Смерти. Да. Души надлежит связать вместе, иначе Бейл может стать демоном или призраком.
«По крайней мере, это я могу для тебя сделать», — подумал Торак.
Негнущимися пальцами он развязал свой мешочек с целебными травами и потряс его. Из него выпал рожок его матери и маленькая ложечка из створки раковины. Он захлопал глазами. Он даже не поблагодарил Бейла за нее. Они ели молча. А потом повздорили. «Нет, — поправил он себя. — Бейл не вздорил.
Это ты
поссорился с ним. Последнее, что
ты
сказал
Он убрал ложечку обратно в мешок. Загребая дрожащей ладонью землю, он попытался смочить ее слюной, но во рту у него пересохло. Он набрел на маленькую лужицу среди камней, развел красную охру морской водой и растер ее в кашицу. По пути назад он обмотал указательный палец водорослями, чтобы не прикасаться к мертвому телу.
Бейл лежал на спине. На его лице не было никаких следов. Только с тыльной стороны его череп треснул, словно яичная скорлупа.
Негнущимися пальцами Торак изобразил землей круги на его лбу, груди и пятках. То же самое он однажды проделывал с Па. Отметина на груди Па была самым сложным местом, ведь у него был такой же шрам в том месте, где он вырезал татуировку Пожирателя Душ. На груди Торака был похожий шрам, и, когда придет время, эта отметина тоже доставит кому-то хлопот. Грудь Бейла была гладкой. Безупречной.
Когда дело было закончено, Торак сел на пятки. Он знал, что находится слишком близко от тела и что это наиболее опасное время, когда души умершего все еще где-то поблизости и могут попытаться завладеть живыми. Но он остался на месте.
Кто-то пробирался через водоросли и звал его по имени.
Он обернулся.
Ренн увидела его лицо и остановилась.
— Не подходи. — Его голос прозвучал грубо, словно был чей-то чужой.
Она побежала к нему. Увидела, что лежит позади него. Ее лицо стало землистого цвета.
— Он упал, — сказал Торак.
Она качала головой, а ее губы беззвучно шептали, повторяя: «Нет, нет». Торак видел, как она всматривается в пустой взгляд, кровь под ногтями. Это зрелище навечно останется с ней, и он ничего не мог сделать, чтобы защитить ее от этого.
Кровь под ногтями.
Вдруг при этой мысли словно холодная волна накатила на него. Это не была кровь Бейла. Кто-то другой был с ним на Утесе. Бейл не упал. Его столкнули.
Фин-Кединн появился позади Ренн. Его пальцы сжались на посохе, и плечи опустились, но выражение лица было невозможно прочесть.
— Ренн, — промолвил он тихо, — иди и приведи вождя племени Тюленя.
Ему пришлось дважды повторить это, прежде чем до нее дошел смысл его слов, и впервые в жизни она не стала спорить. Словно во сне она, пошатываясь, пошла в сторону стоянки.
Фин-Кединн повернулся к Тораку:
— Как это случилось?
— Я не знаю.
— Как так? Разве ты не был с ним?
Торака передернуло:
— Нет, я… Я должен был быть. Но не был.
«Если бы я был с ним, он бы не погиб. Это моя вина.
Моя вина
».
Их взгляды встретились, и в пронзительных голубых глазах Фин-Кединна Торак увидел понимание и горечь: горечь
за него
.
Вождь племени Ворона поднял голову и внимательно изучил Утес.
— Поднимись туда, — велел он, — и выясни, кто это сделал.