Хроники трона. Тетралогия
Шрифт:
Ярослав не поверил на слово старшему Хвербекуму и лично осмотрел всех животных, не доверяя никому столь серьезное дело. В прошлом его родители содержали на своей усадьбе коров и телят, а ухаживать и заботиться о них приходилось всем, в том числе и ему. Потому считал себя человеком сведущим в крупнорогатом скоте, во всяком случае, не хуже других. Потратив уйму времени, почти всю оставшуюся половину дня, не обнаружил у большинства ни изъянов, ни серьезных заболеваний. Однако, из партии в восемнадцать штук забраковал четверых из-за недостаточного роста, и веса. Две пары пришлось
Одновременно, покупали повозки, которые в больших количествах продавались неподалеку от загонов. Их приобретением занимался Станислав, как человек на порядок лучше разбиравшийся в технике, чем местные. На поверку вопрос оказался сложным, так как Тимофеич находил изъяны в таких местах, где даже сами изготовители повозок и продавцы не представляли. Ярославу даже пришлось охлаждать его пыл, потому что дай волю, не купили бы ни одной. Не смотря на большое количество недостатков в местном транспорте, пришлось купить десять возов, из которых половина были двухколесными арбами, легкими и широкими, а остальные четырех, тяжелыми, неуклюжими, но вместительными. Предпочтение не отдали ни одному из типов, по причине серьезных конструктивных недостатков как у тех, так и у других, а также сложности с определением цели использования. Вместе с повозками покупали упряжь. Прямо на рынке запрягали бычков, и новоприобретенное имущество своим ходом следовало в лагерь.
Занятые торговой суетой, не заметили, как наступил вечер. Большинство покупателей расходилось с рынков, торговый день заканчивался. За ними потянулись продавцы, сворачивая лотки и увозя тележки с товарами. Закрывались лавки, чьи хозяева проживали в пригородах, но жизнь не замирала. Круглосуточно работали кузницы, изготавливая любой инвентарь, потребный в хозяйстве. Гончары до самого поздна не оставляли свои круги, вынося для просушки под навесы свежевыделанные сосуды. Даже ткачи продолжали работать, когда большинство покупателей уже покинуло площади. Их станки, установленные прямо на улице, продолжали мерно постукивать челноками.
Город Агерон был одним большим рынком, где все продавалось и покупалось, а торговля была и целью, и смыслом его существования и самой жизнью.
Глава 47«Два командира» или вопросы ребром
Вернувшись в лагерь, спутники разошлись кто куда по своим делам, а Ярослав завалися к Олегу в палатку. Посторонних не оказалось, и он устало развалился в кресле. Олег, не интересуясь целью визита (Ярослав не появлялся в святая святых командира без веских причин) спросил:
— Как прошел день? — и опустился в соседнее кресло.
— Купили десяток упряжек с возами, потратив уйму серебра и если так пойдет далее, мы останемся без средств.
— Не жалей, — успокоил Олег, — купленное сейчас пригодится.
— Я не жалею, но вернуть назад потраченное будет сложно.
— Придется приложить усилия.
— Опора на сельское хозяйство не надежна, — предположил Ярослав, — плоды крестьянского труда в Агероне стоят сущие гроши. Все рынки завалены зерном, скотом и овощами с фруктами. Кризис перепроизводства
— Причем угроза голода висит над всеми, — поправил Олег, — придет зима, крестьяне до последней крошки подчистят закрома, а весною семена пойдут по весу золота. В то же время уповать лишь на плоды земли, я думаю, не будем, построим кузницы, начнем производить колесные плуги, слесарный, кузнечный инструмент, множество иных изделий из металла, которые в новинку здесь, и сбыт найдут хороший. Хотя бы, те же скобы, блоки, гвозди. Еще, большим подспорьем станет лен и производство тканей. Ты видел местные станки?
— Примитивны!
— У нас найдутся люди, что смогут ткать на более производительных станках, которые построим.
— А как нераспространение технологий?
— А ничего распространять не нужно, — уточнял Олег, — лишь усовершенствуем существующие, разделим техпроцесс на стадии, и в выигрыш получим прирост производства, хоть и не большой, но сможем продавать дешевле, на равных, конкурируя с соседями.
— Есть одно обстоятельство, которое сильно ограничивает наши связи, — заметил Ярослав, — это перевалы, думаю, будет сложно через горы переправлять сырье.
— Да есть проблема, но и ее решим. Достаточно организовать на перевале базу по перегрузке товаров или нечто в этом роде.
— А ты уверен в этом?
— Что ты имеешь в виду?
— Сегодня обратились ко мне аборигены, утверждая, что мы идем, сами не знаем куда и, что долины пригодной для жизни в горах не существует. Я не поверил на слово, модоны могут заблуждаться, или не владеть всей информацией, но сомневаюсь, что они не компетентны. С детства здесь проживая, уверен, неплохо знают горы. Завтра я вынужден давать ответ, и считаю, ты обязан развеять возникшие сомнения и неясности в вопросе с местоположением. В противном случае, мы потеряем доверие, местные решат покинуть нас и дальше не пойдут.
— Они настроены решительно? — спросил Олег, весьма недовольный вопросом, — я намеревался скрывать расположение долины до конца, чтобы не оставлять следов. Ушли переселенцы в горы, и о них более никто не слышал: такой была моя идея.
— Они скорей желают почувствовать уверенность, что их не обманули и к черту на рога не заведут. Хвербекусы утверждают и привели свидетеля, что есть у моря место, зовущееся «Проклятой долиной» и спрашивают: не туда ли ведет их Дхоу Ярослав? Я понимаю ты, Олег, по своей природе скрытный, но в данном случае обязан просветить. Не могут люди оставаться в неведении, особенно в свете нападений, которые пережили, вдруг ты вынашиваешь планы всех погубить?
— Да разве стал бы я людей, что мне доверились умышленно ставить под удар? — возмутился Олег.
— Наши доверяют тебе безоговорочно и даже самые непредсказуемые понимают и не выказывают недовольства тайной, покрывающей конец пути, но Хвербекусы не из таких, кто слепо идет за вождем. Даже человечка нашли, что был в долине и сам лично видел, как люди погибают в ней. Какой ответ я должен дать?
— Скажи, что перевалы существуют, и только я знаю проходы в горах. Предупреди, переход будет тяжелым, пусть готовятся к трудностям.