Хроники трона. Тетралогия
Шрифт:
Собравшиеся бурно реагировали выкриками и жестами, никто не хотел кормить нахлебников.
Меж тем Ярослав продолжал и, видя поддержку, воодушивился.
– Казалось бы, чего проще! Земля есть, руки тоже, топор выдали, каждый кормит себя сам!
– все согласились, качая головами и показывая поддержку речам командира.
– Это не все!
– смутил их Ярослав.
– Среди нас много одиночек, не имеющих ни семьи, ни друзей, целиком полагающихся на руководство и помощь колонии. Они не смогут эффективно трудиться, особенно в сравнении с крепкими семьями Агеронцев или Нидамцев. Конечно, мы можем всем миром подготовить, выкорчевать землю, но в будущем они не смогут работать полноценно. Думаю, что лучше будет свести их в группы или присоединить к семьям, где недостает мужчин.
– - Разбить все население колонии на группы по пять-семь мужчин, желательно родственников или друзей. Тут нужно учитывать желание каждого и физические возможности людей. Пусть ведут совместное хозяйство, обрабатывают землю, содержат скот. Такие "семьи" будут иметь больше возможностей, чем одиночки.
Но в определенных случаях требуются объединенные усилия большего числа, и потому предлагаю: такие пятерки группировать в десятки, а те - в отряды по сорок человек. Таким образом, что не смогут сделать пятеро, сделает десяток, и так далее, вплоть до объединения усилий всей колонии. Соответственно должны быть поставлены командиры, ответственные перед руководством за деятельность своей семьи. Это может быть глава семейства или человек, избранный "семьей", если они не родственники. Семьям или десяткам будет поручаться изготовление ремесленных изделий необходимых колонии, как и впрочем, они могут делать то, что пожелают, но не в ущерб интересам общества.
– - Семьи должны вставать в строй при военной опасности, но семейственность в подразделениях недопустима. Воин ставится на то место в строю, где более выгодным сочтет руководство колонии. Впрочем, резко ломать существующие подразделения я не предлагаю, но не секрет, что наши отряды не равнозначны по силе, опыту и боеспособности. Поэтому следует сгладить недостатки, чтобы все четыре отряда стали одинаковы. Главным в военном деле я считаю выделение из отрядов тяжело вооруженных всадников, эффективность которых доказана опытом боев, и на их основе создание профессиональных подразделений, а точнее - копий тяжелой конницы.
– - Предлагаю отделить копья от остальных отрядов как в военном, так и в экономическом отношении. Будут назначены десятки, то есть по две "семьи", которые из своей среды выдвинут всадника, оруженосца, кутюрье и четырех пеших воинов. Десяток будет обеспечивать всадника всем необходимым, в том числе продовольствием и вооружением. Конечно, десять человек - это мало для полноценного содержания копья, но у нас нет выбора, и всадник - не сеньор, пусть занимается военной подготовкой и работает на полях, десяток лишь дает ему толику свободного времени на учебу. Будут организованы одновременно двенадцать копий по восемь человек в каждом. Этими небольшими изменениями мы сможем натурализовать хозяйство, одновременно сохранив высокий военный уровень, и заодним готовить командиров.
* * *
Как ни странно, обсуждение не носило бурного характера, реформы не вносили кардинальных изменений в существующую структуру, меняя только ее основу. Правда, прозвучали обвинения в феодализме со стороны его старых противников - горлопанов, но ни капитан, ни Володя-лучник не высказались резко против, пожелав остаться в стороне, а Ерофей Силыч открыто поддержал, предложив создать "Служилое сословие" со всеми вытекающими последствиями. Аборигены молчали, не понимая, о чем спорят индлинги, для них все это было пустымзвуком, как решит Дхоу, так и будет. Потому можно сказать: изменения были приняты, если не на ура, то противники оказались в явном меньшинстве. Главный из них - Ольга Николаевна,имея большой авторитет как среди переселенцев землян, так и аборигенов, в заключение высказалась:
– Олег будет крайне недоволен принятыми решениями. В прошлом мы не так себе представляли устройство колонии, - она сделала кислую мину и села на скамью, отвернув голову в сторону, всем видом давая понять, что не хочет даже смотреть на происходящее.
Понимая, что
– Ольга Николаевна!
– вкрадчиво убеждал он.
– Всадники - это еще не вассалитет и не феодализм. Тут скорее специфический "Полис" с сильной властью вождя Дхоу. Мы и так на практике вынуждены жить по истинным законам и приспосабливаться к местным обычаям, иначе этот мир нас отторгнет. А копья - единственная возможность сохранить боеспособную конницу в условиях лесистой, пересеченной местности и малого числа колонистов. Жили бы в степи, все было бы по-другому.
Он хотел предложить еще десяток аргументов, но в зал вбежал воин с криком:
– Корабль! Корабль с воинам Бурути!
– Где корабль!?
– выкрикнул от неожиданности Ярослав, срываясь с места.
– Подходит к пристани!
– с готовностью сообщил юнец уже вдогонку бегущему Ярославу.
Глава 65
Народ повскакивал с мест, переворачивая скамьи и лихорадочно ища оружие. Никто не ожидал такого поворота событий, думая, что корабль где-то в устье реки и ждет приказов посланника. Но бурутийцы оказались смелее.
Ярослав бежал по коридорам, на ходу отдавая приказы попадавшим под руку людям.
– Шестопер! Посади своих людей в седла, пусть ждут приказа в форбурге. Петрович! Быстро спеши к своим людям на стенах, по пути собери всех незадействованных. Ерофей! За мной!
– парню-стражнику скомандовал он.
– Найди Станислава, пусть посадит посланника в погреб вместе со стражей, затем спешит на подмогу.
По традиции со стороны главных ворот и залива охрану стен осуществляли лучники и сибиряки; мечники, как более сильное подразделение, со стороны поля. Сейчас требовалось собрать людей на местах, а уже затем решать, какие действия предпринять. Ярослав, покинув Мегарон, бежал кратчайшим путем к воротам через коридоры мимо оружейной, собственного двора и через женскую половину, добрался до каменной лестницы, что в прошлом вела на второй этаж дворца, а сейчас на стены цитадели. Здесь он с людьми по перекинутым мосткам над основными воротами цитадели перешел на внешние стены. Отсюда был виден залив, причал и корабли. Увиденное очень расстроило его. Бурутийские войны, пока переселенцы возились с донесениями и сборами, не только успели высадиться на берег, но и, захватив внешние ворота, сейчас быстро бежали по пандусу в крепость. С ужасом Ярослав осознал, что до полного поражения и падения замка остались считанные мгновения. На стенах и у ворот собрались еще не все защитники и удержать врага будет трудно. Создались условия, при которых бурутийцы могут захватить крепость и разгромить гарнизон, превосходящий их численность в четыре раза. И Ярослав уже ничего не мог сделать. Время упущено, драгоценные секунды потеряны.
Взревев, как раненый бык, он вырвал из ножен меч и со словами, обращенными к кучке людей за его спиной:
– За мной!
– он бросился к воротам по еще не занятому пряслу стены, по пути указывая на приставные лестницы, которые нужно поднять на стену и не дать врагу ими воспользоваться.
Расстояние от основных ворот цитадели до внешних крепости всего ничего, метров тридцать-сорок. Но пока добежали, Бурутийцы успели ворваться внутрь и, не найдя подъема на стены, устремились к основным воротам цитадели с намерением открыть или выломать, при этом они метали стрелы в защитников на стенах со столь близкого расстояния, что промахнуться было трудно. Среди переселенцев появились первые раненые. Наконец, достигнув внешних ворот, Ярослав в отчаянии заметил, что все враги уже внутри, стража ворот перебита, а охраняют их двое лучников врага. Лихорадочно ища выход, он заметил: все остальные врата крепости уже были закрыты, бурутийцы, неразумно вторгшись, сами оказались в ловушке "коридора смерти" из мощных внешних стен и стен цитадели. Ворота, ведущие в форбург, наглухо закрыты Шестопером, а его люди уже подымались на стены к парапетам. Быстро приняв решение, Ярослав приказал: