Хроники Валькирий
Шрифт:
Где-то внутри ее тела, такого холодного сейчас, послышался отклик горящей и плавящейся свечи. Это плохо.
– Лучше расскажи, где ты был, пока барон в столице твоей рыжей мужа искал.
Судя по тому, как он вздрогнул - действительно интересный вопрос.
Но Нюкта не стала дожидаться ответа, а просто ударила мужчину по коленке и открыла дверь в коридор. Но далеко уйти ей все равно не дали. Довольно болезненно схватив за шею, Арлан прижал ее к холодной стене спиной. И уже не на грани насилия, как до этого, а довольно серьезно и жестоко. Впрочем, валькирия даже и не думала сопротивляться. С одной стороны ей было любопытно - что он скажет и сделает дальше. С другой - она имела возможность получить довольно
– Не лезь в это дело. Не лезь, куда тебя не просят, - зло прошептал он ей в лицо.
Она растянула губы в презрительной усмешке. Валькирий никогда не просят. Или молчат, или умоляют.
Лицо Арлана напряглось еще больше, став в миг каким-то брезгливым. Убрав руку с ее шеи, он сделал шаг назад и покаянно опустил голову.
– Извини, я не хотел делать тебе больно. Точнее хотел, но только потому, что ты такая упрямая и холодная.
– Виновата я?
– сделала она выводы.
Он поднял голову и посмотрел на нее, все так же стоящую у стены. Двигаться пока мужчина не успокоится, было рискованно.
– Ты... Проклятье!
Раньше чем она смогла что-то сделать, Нюкта вновь оказалась прижата к холодной стене, но уже совсем-совсем иначе. Горячие губы накрыли ее рот, не дав ничего сказать, сминая все слова и сами мысли. Сопротивляться им не хотелось, и валькирия с не меньшей страстью ответила на поцелуй. Тело вмиг словно опалило и теперь ощутимо покалывало. Не разрывая танца губ и языков, Арлан приподнял ее, усаживая на себя. Впрочем, женщина была не против и крепко обхватила его бедрами.
– Привычка, - прошептал он, отрываясь от ее рта. Заглянул в глаза, ища и находя одобрение. И снова вернулся к поцелуям, перемежая их с легкими укусами и посасываниями.
А ей этого было мало. И поцелуев, и жарких ласк на грани грубости, и удовлетворения. Она хотела ощутить под рукой не ткань, а упругое сильное тело этого мужчины, хотела почувствовать на себе его шершавые ладони и вес. Хотела. Сейчас. Потом это будет невозможно. Потом не будет.
Есть только сейчас.
Потому что... она не спит с теми, кого убивает.
Легко придерживаться своего правила, когда нет сомнений и такого желания. Сейчас же было обжигающе горячее тело, жадные руки, потирающие и сжимающие в довольно чувствительных местах, влажность рта и легкая, ноющая боль между ног, требующая удовлетворения. Хотелось большего, но Нюкта уже поняла - она себе такого не позволит.
Поэтому валькирия полностью расслабилась, ожидая, когда Арлан это почувствует.
Он снова заглянул ей в глаза, и усмехнулся. Рука его медленно прошлась по ее боку и чуть сжала талию, придерживая, пока женщина разжимала объятья своих ног. Судя по лицу, перемена настроения Нюкты оставила его недовольным, а по бедрам, еще и неудовлетворенным. Ну что ж, это ожидаемо. А вот то с какой легкостью он ее отпускает - весьма интересный факт. Его-то что останавливает?
Вы не поверите - но все написанное выше, ниже и иногда по бокам - неполная версия, которую лучше бы читать с сайта автора. У которого наверняка есть печенюшки и прода.
Два дня, в угоду Гийому, она просидела в комнате, среди старых книг из архива барона. Летописи, хранители былых войн и бед.
Далекие земли, забытые и богами, которым поклонялись простолюдины, и королями, которым поклонялись аристократы. Малые земельные уделы, некогда, после очередной войны, выданные якобы героям, а на самом деле тем, кого предпочитали держать подальше от столицы, правителей и политики. Ссыльные края. И люди тут жили - ссыльные. Жестокость
Вот только вечные войны выедают землю не хуже чем душу.
Если вначале Нюкта еще пыталась как-то отследить происходящее на этих землях, то к вечеру настолько утомилась от крови, льющейся с сухих страниц летописей, что начала искать только более интересные и занятные факты. Которых почти не было. Да, на этих землях всегда было неспокойно, но человеческие войны мало интересуют тварей. Вопреки предрассудкам, нечисть предпочитает держаться подальше от неблагополучных земель. Да, здесь есть смерть и есть кровь, но люди настолько озлоблены и готовы к нападению, что для тварей рискованно подходить к ним. Человек не будет разбирать, кому перегрызть горло и воткнуть под ребра вилы - соседу, собравшему урожай с его яблони, или зверю, убившему его ребенка. Хотя пару раз валькирии и попались странные документы, косвенно говорящие, о проживании в этих местах схаалов-одиночек. Мог ли кто-то из них вернуться, чтобы поквитаться с нынешним хозяином этих земель? Неправдоподобно.
Но это хоть что-то. Лучше принять возможность, чем тратить свое время на развитие одной линии, от которой ее уже тошнит. Отложив очередную толстую, пропахшую пылью и гнилью книгу, Нюкта вытянулась на шкуре, брошенной перед камином.
Разум настолько устал обрабатывать информацию, устал от поисков и использования себя словно портовой шлюхи, которую имеют всё, кто может хоть что-то дать, что сейчас просто отказывался принимать решение.
Так что же делать - оставить всё как есть? Молча искать дальше ниточки и подсказки этой головоломки или же пойти и вытрясти из Арлана все, что он знает?
Сэлэния наверняка решила бы это еще в тот вечер, не поддаваясь действию спокойного голоса и пустых слов. И уж тем более не позволяла своей примитивной физиологии побеждать силу духа и само звание валькирии. Да и не попала бы наставница в такую ситуацию.
А Нюкте будет полезно хоть раз отказать себе в прихоти.
Гийом прав - после пустынь, и еще до того, когда согласилась отправиться в Схарию, чернокудрая валькирия стала слишком самоуверенной и бездумной. Пески... она решила, что победила свои страхи, что стала сильной, готовой выполнить свою клятву. Но, похоже, пески окончательно испортили ее самовлюбленный, непрактичный характер, раз она начала переоценивать свои силы, совершая грубейшие ошибки и творя такое, о чего истинная валькирия должна стыдиться. Нарушение слова, пусть данное только самой себе - не та черта, которой можно гордиться и легкой рукой записывать в Хроники.
Она же чуть не пошла на это из-за мужчины. Мало того, из-за того, чей статус, происхождение и кровь не ясны.
Сколько валькирий, поддавшихся своим соблазнам, ушло в забытье? Сколько жизней разрушали эти телесные желания, скольких они погубили?
У валькирии только один настоящий страх, терзающий их всю жизнь, или до того самого момента, когда осуществляется. Больше всего они боялись любви. Хоть раз... опалиться об нее, напрочь сжигая свои крылья. Лебединые девы... ровно до тех пор, пока чистота их чувств не оскверняется подлым ядом, разливающимся в крови, пока они не становятся заложницами самих себя, вынужденные дорого платить за право быть... быть рядом, касаться, смотреть на того, без кого так больно жить.