Хроники вечной жизни. Проклятый дар
Шрифт:
Филипп покраснел, сладко и тревожно ему было слышать эти слова.
– Теперь вы, юный господин, – женщина повернулась к Рене. Тот протянул ей прямоугольный полотняный платок.
И снова мадам Дюшон поднесла его к горящей свечке. Пламя задрожало и сделалось красным, но ткань осталась невредимой. Старушка нахмурилась и насыпала на платок немного порошка, но ничего не произошло, красное пламя по-прежнему дергалось в разные стороны. Женщина вскочила, схватила с полки пузырек с черной жидкостью, капнула на платок и снова поднесла его к огню. Посыпались искры. Ее глаза испуганно расширились,
Наконец она подняла полные ужаса глаза и прошептала:
– Демон! Бессмертный черный демон! Господи, помоги нам!
Рене захлопал глазами и попытался улыбнуться:
– Что вы… о чем вы?
Старуха вскочила и пронзительно закричала:
– Вон! Убирайся из моего дома! Демон! Демон!
Она стояла с перекошенным от ужаса лицом, истово крестясь, и непрерывно кричала. Перепуганные мальчишки опрометью кинулись к двери. Выскочив из дома, они пробежали пару улиц и только на берегу Сены остановились, чтобы перевести дух.
– Господи Боже, что это было? – прошептал Рене.
– По-моему, она сумасшедшая, – тяжело дыша, ответил Филипп.
Подавленные этим происшествием, они побрели к казарме. Словно по молчаливому уговору, ни один из них больше о нем не упоминал.
Этот случай произвел тяжелое впечатление на Рене. Хотя всякого рода гадания и были запрещены церковью, люди в них верили, и мальчик не являлся исключением. Он мучительно искал ответ – что имела в виду старуха, назвав его бессмертным черным демоном? Уж, конечно, не какие-то его отрицательные качества. Судя по ее испугу, она явно говорила не в переносном смысле. Выходит, он и правда демон, но об этом не знает? Может ли такое быть?
Но сколько Рене ни раздумывал, ему и в голову не могло прийти то, что произошло на самом деле.
Как-то вечером, вернувшись после прогулки по Парижу, ребята застали позади казармы ужасное зрелище: Жак и трое других мальчишек привязали к столбу собаку и кидали в нее камнями, соревнуясь в меткости. Беззащитный пес визжал и скулил, пытаясь увернуться от летящих в него камней. Не задумываясь, друзья кинулись спасать несчастное животное. Ближе всех к ним стоял Анри Кретьен, приятель Жака. Подбежав к Анри, Рене бросился на него с кулаками. Когда-то он не смог спасти Марселя, но уж этой собаке он не даст погибнуть! Рене и Филипп дрались так отчаянно, что вскоре их противники бежали, несмотря на численное превосходство.
Мальчишки отвязали избитую собаку, и она тут же, прихрамывая, заковыляла прочь.
Тильон, которого Филипп сильно ударил в ухо, в ярости думал, как усмирить ненавистного выскочку. «Они всегда вдвоем, потому и храбрые, – презрительно думал он. – Ничего, настанет день, когда я поймаю его. Посмотрим, будет ли он так же смел в одиночку».
Филипп был неистощим на выдумки.
– Рене, ты слыхал о Мрачном доме? – спросил он как-то.
– Нет, расскажи.
– За городом, недалеко от аббатства Сен-Дени, есть старый полуразрушенный
– Здорово, давай! – с восторгом воскликнул Рене. – А почему он Мрачный?
– Он построен так, что туда никогда не проникает солнце.
В выходной день, прихватив с собой свечи, веревки и кое-какие мелочи, друзья отправились к аббатству. Дорога начиналась от ворот Сен-Дени, находящихся недалеко от дома Рене.
Аббатство оказалось довольно далеко, и по проселочной дороге им пришлось шагать несколько часов. Стоял погожий сентябрьский денек, идти было легко и приятно. Поля и сады кончились, с обеих сторон дороги теперь стоял лес. Париж остался далеко позади, а ребята все шли и шли, камзолы их покрылись дорожной пылью.
По пути Филипп рассказывал об аббатстве:
– Знаешь, Святой Дионисий был первым парижским епископом. Его казнили на холме Монмартр. Он пришел сюда, неся свою отрубленную голову в руке. А Святая Женевьева заложила здесь аббатство в его честь.
– Много веков назад жил здесь простой человек, Сугерий. Он был сиротой и воспитывался в аббатстве. И тут подружился с будущим королем Людовиком Толстым, который тоже воспитывался в Сен-Дени. А когда король ушел в Крестовый поход, он стал регентом, хотя по происхождению был простолюдином.
– Сугерий сам перестраивал центральную базилику и придумал для нее новый архитектурный стиль. Сейчас почти все соборы такие, а базилика Сен-Дени была первой, построенной в этом стиле. Сугерий назвал его «архитектурой света».
– Местным монахам поручено писать летопись Франции. А в крипте хоронят королей.
Солнце уже клонилось к закату, когда вдали показались мощные стены аббатства и башни базилики. Сердца их затрепетали в предвкушении необыкновенного приключения.
– Ты знаешь, где стоит Мрачный дом? – спросил Рене.
– Нет. Обойдем аббатство, он должен быть где-то рядом, – ответил Филипп. Он непроизвольно перешел на шепот.
Величественное аббатство было все ближе и ближе. Над мощными стенами из темно-серого камня тут и там возвышались башни и шпили. Лучи заходящего солнца блестели на разноцветных витражах центральной базилики. У друзей перехватило дыхание от этой строгой красоты.
Дойдя до ворот, они повернули направо, обходя стену по кругу. Перед входом в аббатство простирались обработанные поля и луга, однако позади него лес подступал вплотную к стене. Вдоль стены, в нескольких шагах от нее, вилась узкая тропка.
Обойти стену оказалось делом нелегким. Аббатство было огромным и скорее походило на маленький город.
Они обогнули уже полкруга, но ничего похожего на дом им пока не встретилось. Вокруг был только лес, сквозь который слева виднелась мрачная стена аббатства.
– Ты уверен, что это не просто легенда? – засомневался Рене.
– Уже и не знаю, – уныло ответил Филипп, – мы прошли почти всю стену по кругу, и ничего нет.
Обойдя все аббатство, они вернулись к воротам.
– Что делать будем? – приуныл Филипп. – Смотри, солнце уже садится.