Хроники ветров. Книга 1. Книга желаний
Шрифт:
– Брат Морли, а вы много путешествовали?
– Приходилось, – толстяк приосанился. Поболтать он любил, особенно, когда слушатель попадался благодарный, например, как сейчас. – Двенадцать экспедиций за спиной, эта тринадцатая. Нехорошее чисто. Нечистое.
– Суеверия, – отмахнулся Фома.
– Ты, сынок, молодой, да делишь быстро. То – суеверия, то – истинная вера… Лучше старика послушай – неспокойно нынче стало.
– Где?
– Да в мире. Слухи всякие ходят. Будто бы далеко на юге, там, где нечисть и та не селится, дверь из преисподней открылась,
– Это почему? – Из объяснения Фома ровным счетом ничего не понял.
– А куда мы едем? – прищурился Морли.
– Крепость Вашингтон.
– Вот то-то и оно. Самая южная крепость. Почитай на самой границе стоит, даже не на границе, Вашингтон особняком стоит, с одной стороны Проклятые земли, с другой горы… Самый настоящий край мира, можешь мне поверить – своими глазами все видел. Вот замок там хороший, крепкий и земли вокруг богатые. Князь пробовал южнее забраться, не вышло. До реки дошел, а дальше ни-ни: раз пять высылали разведчиков – ни один не вернулся. Князь на реке дозор выставил, чтоб на всякий случай… – Морли замолчал.
– А дальше?
– Дальше? Дальше ничего. Уже годков десять с той поры прошло. Дозор стоит, крепость тоже, и князь, надо думать, здравствует. Володар – настоящий воин, если что из-за реки полезет, всех, до последнего человека положит, но дальше крепостных стен врага не пустит. Ты бы видел, какие там стены! Толстенные. По верху два всадника проехать могут, и разминутся! А на душе все одно неспокойно. Вот если б все хорошо было, разве ж нас туда б послали? Вот скажи, послушник Фома, зачем мы туда едем?
Фома отвел взгляд, так уж вышло, что о цели экспедиции знал лишь он. Остальным было велено доставить послушника к месту назначения, а дальше выполнять его указания.
– Носом-то не крути, как собака больная, знаешь, о чем спрашиваю. Где ж это видано, чтобы пятерых братьев под начало мальчишки-послушника ставили? Давай, рассказывай. Все равно ж узнаем, когда приедем, так чего тянуть? Ну, кого мы там забыли?
– Вампира. – Шепотом ответил Фома. С одной стороны, Морли прав, в крепости братья все одно узнают, с кем придется иметь дело. С другой – лучше, если к этому времени Фоме удастся подружиться с ними. Или хотя бы заручится помощью.
– Матерь Божья! – Во всю глотку выдохнул Морли. – Ты серьезно?
– Серьезно.
– Рассказывай, чего там в Храме снова придумали. Хотя нет, погоди. Рубеус! Эй, Рубеус! Тащи свою задницу к нам!
Тут Фоме стало совсем не по себе, одно дело рассказывать про вампира Морли, который, может, и поорет, повозмущается, но сделает это необидно, а вот брат Рубеус… брат Рубеус являлся командиром отряда. Молчаливый, отрешенный, с холодными глазами и перечеркнутым шрамом лицом, он внушал Фоме безотчетный страх. И тот факт, что брат Рубеус за все семь дней пути ни разу не обратился к Фоме, да и вообще, казалось, не замечал присутствия в своем отряде столь бесполезной личности, как послушник и младший служитель храмовой библиотеки, только радовал
Дальше Фома не додумал и, стремясь оттянуть неприятный разговор, пришпорил лошадку, та удивленно фыркнула, но шаг прибавила. Но от Морли не убежишь.
– Привал! – возвестил он, останавливая своего мерина. Пришлось подчиниться. Брат Рубеус если и удивился поведению толстяка, то виду не подал.
– Что тут у вас? – Голос у него такой же равнодушный, как и взгляд, от этого становится еще страшнее.
– Ты послушай, чего малец болтает. Давай, Фома, говори, зачем мы в Вашингтон едем.
– Ну… Нам надо забрать пленника и доставить его в Храм.
– И что? – Кажется, брат Рубеус начал сердится.
– Так пленник-то – вампир! – ответил Морли. – Вампир! Это ж додуматься, притащить в Храм вампира!
– Это правда?
– Да.
– Плохо. – Рубеус смотрел не на Фому, а, как бы сквозь него. – Боюсь, не выйдет.
– Но нас пятеро, а он один!
– Мальчик, а ты когда-нибудь встречался с да-ори? – брат Рубеус печально улыбнулся. – Нас всего пятеро.
Глава 4
Князь пребывал в дурном настроении – явление более чем нормальное, с его-то характером, такого только могила и исправит. Впрочем, жаловаться мне было не на что, ибо гнев Володара сегодня был направлен на Святой престол. Ох, и выражался же он… всех вспомнил, и Святого Отца, и кардиналов, и епископов, и монахов-воителей, да и святым досталось во главе с самим Господом Богом. Брат Димитриус, забившись в угол, дрожал осиновым листом. Небось, вспомнил замечательную привычку князя сажать неугодных на кол.
Бедолага.
Хотя, чего это я толстяка жалею? Сам он не одну душу загубил, ручонки по локти в крови несчастных, которым вздумалось согрешить в недобрый час. Не далее, как вчера по его указке насмерть запороли девчонку только за то, что та понесла до свадьбы. Вместо того, чтобы раскаяться и повиниться, дура указала на Айвора, старшенького отпрыска Володара, да не просто указала, а потребовала, чтобы женился и отцовство признал. Номинально она имела право, но вот отец Димитриус на суде княжеском на Библии присягнул, что все сказанное – суть ложь, клевета и попытка опорочить светлое имя будущего князя…
Девочка так кричала, что… что если князь вдруг захочет содрать с этой благочестивой скотины шкуру, пожалуй, предложу свои услуги.
Но нет. Володар успокоился. Швырнул серебряный кубок в стену и, выдав напоследок витиеватую фразу касательно личной жизни Святого отца и главных его советников, рухнул в кресло.
– Вина!
За дверью раздался топот. Спешат, когда Володар в таком настроении, приказы лучше выполнять быстро и точно.
– Ну? – князь повернулся ко мне. Молчу, не зная, что ему ответить. Я понятия не имею, какая муха укусила его светлость в столь поздний час.