Хроники восточных холмов
Шрифт:
– Как красиво горит… – вглядываясь в охваченный пламенем лес, протянул десятник. – Будьте начеку, если кто-то еще покажется на опушке, мы должны быть готовы дать отпор.
Солнце уже приблизилось к зениту, а пожар начал ослабевать.
– Так никто и не показался, – тихо произнесла Рей, вглядываясь в пепелище.
– Разуй глаза, матсутаке, – указал десятник на холм. Оттуда к ним спускались четвертая и пятая десятка. – Здесь мы закончили. Стройтесь! Мы возвращаемся в лагерь, – приказал Гэнкито, вставая со своего импровизированного
– К счастью, гоблины не рискнули атаковать наши группы, господин Рюдзо тоже не пострадал, – ответил командир пятой десятки. – А вас неплохо потрепало, павшие есть?
– Двое, но это мелочи, учитывая, что мы вырезали три дюжины зеленых уродцев. Это было не сражение, а резня, они будто сами просились на меч! – распинался Гэнкито по дороге в лагерь. – О, вот и вторая десятка показалась, тоже чистые, похоже, сегодня все лавры достанутся мне. Мамору, гроза зеленокожих!
– Почему они так смотрят на нас? – шепнула Кику, поймав взгляды матсутаке из других десяток.
– Мы пережили сражение, – опустив глаза, ответила Рейтаке.
– Да, теперь мы настоящие воины! – усмехнулась Иошитаке, сжав кулак перед собой.
– Даже если исключить бахвальство Иоши, нельзя отрицать, что в их глазах мы заметно выросли, – поддержала Кику. – Но какой ценой… – добавила она, вглядываясь вперед. Там, из-за опушки леса, выходила вторая половина отряда.
– Похоже, им тоже не удалось избежать сражения, – глядя на окровавленных воинов, идущих им навстречу, прошептала Рей.
Построившись на центральной площадке, они увидели Такеши Рюдзо, широко шагающего к своему шатру.
– Десятники, – встав лицом к строю, он свел руки за спиной. – Доложить о потерях.
– В третей десятке двое убитых, раненых нет, – отрапортовал Мамору.
– В шестой десятке двух матсутаке убили, один тяжело ранен.
– В седьмой десятке одного убили, трое раненых.
– В девятой десятке убитых и раненых нет.
– Невероятно, в девятой никто не пострадал, хотя, судя по их виду, убили они не меньше нашего, – восторженно прошептала Иоши.
– Перевяжите раненых, остальных помыть, переодеть и на обед. Нам еще предстоит много работы.
Раздеваться оказалось сложнее, чем обычно: окровавленная ткань неприятно прилипала к телу, однако освободившись от одежды и войдя в прохладную речную воду, Кикутаке почувствовала себя родившейся заново. Стирая с тела запекшиеся следы сражения, вымывая слипшиеся волосы, она как будто смывала с себя весь ужас первой половины дня. В этот день река запомнилась Кику своим алым оттенком.
– Что это за аромат? – спросил Нобу, развешивая постиранную одежду.
– Мясо, вяленое. Похоже, командование решило устроить очередное пиршество по поводу легкой победы, – завистливо скривилась Иоши, вставая в очередь
– Нет, посмотрите! Они раздают мясо матсутаке! – указала Кику вперед.
– Воины! Сегодня для многих из вас, по-настоящему великий день! – обратился к матсутаке Такеши Рюдзо. – Вы прошли крещение боем, кровью, вкусили сладость победы и горечь потери. Лишь те, кто отнимают чужие жизни, кто может в любое мгновение расстаться со своей, могут в полной мере оценить ее настоящую стоимость. Сегодня мы пьем за вас! – поднял он чашу и, залпом осушив ее, сел за стол и начал что-то активно обсуждать с десятниками.
«Солоноватое, жесткое, расслаивающееся на волокна… Трудно жуется, но так вкусно… – подумала Кику, откусив небольшой кусок доставшегося ей мяса. – Пряный и слегка острый… вот бы оно не заканчивалось…» – она всеми силами пыталась не думать о пережитом сражении, цепляясь за любую возможность отвлечься.
– Матсутаке, строимся! – приказал Мамору, после обеда. – Мы переносим лагерь на вершину того холма, – указал он своей катаной на место их утренних тренировок. – Одевайтесь и бегом за мной!
– Брр… нельзя было подождать, пока одежда высохнет? – поежилась Иошитаке, потирая плечи. Влажная ткань была холодной, и прилипала к телу.
– Ветер и солнце быстро высушат наши вещи, просто потерпи, – торопливо затягивая пояс, произнесла Кикутаке, собирая свою броню в мешок.
– Каркас и колья оставьте, лишнего ничего не берем! – отдавал команды десятник, шагая между суетящимися матсутаке. – Пошевеливайтесь, телега уже ждет!
– Мы поедем на телеге? – быстро скатав свою палатку, Кику привязала ее к мешку с доспехами и без труда перекинула за спину, используя веревку как лямку.
– Я поеду, вы пойдете за ней следом, сойдет вместо утренней тренировки, – забираясь в повозку, запряженную двумя лошадьми, сказал он. – Возничий, поторопись, времени мало, – обратился он к старому матсутаке, усаживаясь лицом к подчиненным. – Десятка, бегом!
Они бежали вдоль берега, вверх по течению реки. Небо все еще было темно-серым от дыма, но огня почти не было видно.
«Сколько же зеленокожих погибло в том огне?» – удаляясь от лесного пожарища, думала Кику.
– А куда мы направляемся? – спросил Нобутаке, трусцой семеня за телегой.
– Туда, – указал десятник на небольшую рощу впереди. – Я хочу, чтобы вы сейчас взяли топоры и вырубили эти дубы. Господину нужна древесина, и мы достанем ее, остальные сейчас занимаются тем же в других местах. Изначально мы планировали добыть дерево в северо-западном лесу, но теперь его нет, – усмехнулся он, оглянувшись на окутанное дымом пепелище. – Приехали. Берите топоры и валите эти деревья.
– Нобу, – сложив свою поклажу, позвала Кикутаке. – Идем, поможешь мне срубить этот ствол, – решительно взяв топор, она направилась к ближайшему стволу, – встань напротив, будем бить поочередно.