Хроники времен Екатерины II. 1729-1796 гг
Шрифт:
301 «Сочинения Екатерины II» под редакцией академика А.Н. Пыпина, т.XI, СПб, 1906; Сборник РИО, т.42,
СПб, 1896 г.
302 ГАРФ, ф.728, оп.1, д.216, лл.24-27.
предшествовавшим царствованию дома Петра I. Однако ни в коем случае нельзя
забывать о духе века, отличавшем каждое царствование, поскольку именно он
подготавливает вещи, которых не ожидают.
Говорят, чтобы лучше судить
место. Так же и с написанием истории. Историк не может позволить себе не чувствовать
духа времени, в противном случае это обязательно будет ощущаться в его сочинении. Все
мы - лишь люди на этой земле, и каждый век имеет свой дух и свою тенденцию. Можно
даже сказать, что во многих случаях предшествовавшие царствования подготавливали
события последующих.
Простите меня, если я выражаюсь не совсем по-французски, главное, чтобы Вы
меня поняли.
Письма же мои написаны вовсе не для того, чтобы произвести впечатление — все
мы выражаем свои мысли как можем. Чего еще бы мне хотелось, так это того, чтобы
история никогда не писалась в пользу какого-то одного царствования. Мне прекрасно
известно, почему то или иное царствование более или менее одобрялось за границей, тогда
как другие больше нравились жителям этой страны.
Не находите ли Вы, что президент Эно303 совершил ошибку, пожертвовав 1200
(французской истории. — П.С.) годами царствования Людовика XIV? Вам известно, что
мало кто испытывает столь глубокое уважение к имени этого действительно великого
короля, как я. Его царствование так прославило Францию, что его величие осталось
увековеченным до наших дней, и в последние два-три года общественное мнение вновь
вернулось к тем оценкам, которые не смогли стереть прошедшие сто лет. Что же
касается моего царствования, то если необходимо Вам это сказать, я настаиваю на
том, что уже говорила: я не люблю ни льстецов, ни истории царствований ныне
живущих монархов. Современники всегда более или менее разделены на тех, кто за, и на
тех, кто против. Каждый год 30-летнего царствования, ни один из которых не
составлял сам по себе, так сказать, эпохи, вполне естественно может нравиться или не
нравиться тому или иному современнику.
Если я действовала успешно, то эти успехи всегда задевали или компрометировали
славу
предпринимала без того, чтобы не быть совершенно убежденной в том, что сделанное
мной шло на благо моей империи. Эта империя сделала так бесконечно много для меня,
что, я убеждена в этом, все мои личные способности, постоянно употреблявшиеся во
благо этой империи, ее процветания, ее высших интересов, вряд ли могут считаться
достаточными для того, чтобы мой долг перед ней был полностью выполнен. Я стремлюсь
действовать во благо во всех случаях, когда это не идет вразрез с общественным благом.
Думаю, что каждый государь понимает необходимость руководствоваться в
своих действиях справедливостью и здравым смыслом. Остается лишь разобраться, кто
из нас ошибается, а кто нет в определении того, что он называет справедливостью и
здравым смыслом. Право судить об этом имеют только потомки и только после того,
как мы уйдем из жизни, поскольку все мы смертны. К ним я и обращаюсь. Я могу
303 Шарль Жан Франсуа Эно (1685—1770 гг.), президент парижского парламента, историк и поэт.
рассказать им, конечно, в общих чертах о том, к чему я пришла, что оставляю после себя
— итог может получиться любопытным, хотя сначала нужно заключить мир, а потом
посмотрим304. Скажут, что мне часто сопутствовала удача, если не считать нескольких
больших неудач, но относительно оценки удач или неудач у меня, как и о многих других
вещах, свои критерии. И то и другое определяется только качественным соотношением
верных или неверных практических мер. Фактор везения, неожиданного или
подготовленного, играет в этом большую роль. Вследствие этого история людей ныне
живущих задела бы самолюбие или преуменьшила бы сравнительную роль слишком многих
людей, а это то, в чем я не хотела бы участвовать.
Говоря это, я чувствую, что Вы готовы обвинить меня в самоуверенности. Конечно,
я обладаю некоторой дозой этого чувства. Но кто же устроен по-другому? Другими
словами, Вы вольны писать все, что Вам заблагорассудится, но то, что Вы напишете о
моем времени, не должно быть опубликовано при моей жизни…»