Хроники Второго пришествия (сборник)
Шрифт:
Мальчик вел себя странно. На его лице появилась улыбка. Он хоть и неуверенно, но все-таки зашагал к дверям. Родители, сидевшие у дальнего края сцены, хотели было последовать за сыном, но он не звал их. Шаги мальчика постепенно обретали твердость, он шел к нашему ряду, смотря незрячими глазами в лицо моего соседа. У того на устах застыла улыбка, и мальчик улыбался в ответ.
Не доходя нескольких шагов, мальчик протянул руки, и мой сосед поднял руку – ребенок остановился, как будто уперся в стену, и начал оседать, закрыв лицо ладошками. От спокойствия, выраженного на его
Я почувствовал, что время остановилось.
Мальчик не падал – он медленно садился на пол, умиротворенный и счастливый.
Я знал, что будет потом, и мне казалось, что я сплю.
Мой сосед продолжал сидеть, не многое изменилось в его лице. Людям в зале вряд ли было понятно, что совершается. Завывания ЧБ, не прекращавшиеся ни на минуту, вдруг перестали доходить до ушей. Должно быть, звуки остались только там, в его мире.
Казалось, присутствующие скованы и безвольно взирают на происходящее.
Мальчик сидел на полу, не отнимая ладоней от глаз. От него веяло спокойствием и счастьем.
Вдруг он убрал руки и, улыбаясь, сказал громко и внятно:
– Мама, я вижу!
И все ожило. Люди вновь обрели голоса и радостно выражали восторг. Родители бросились к мальчику, завертелась карусель сопричастности к чуду.
Я не отрываясь смотрел в лицо соседа.
– Как ты это сделал?
– Что – это?
– Я все видел. Ведь это ты вернул ему зрение.
– Они думают по-другому и во всем усматривают заслугу Черного Брата.
Прихожане, превратившиеся в толпу, уже были готовы разобрать ЧБ на сувениры. Они не замечали нас.
Счастливые родители увели мальчика, и мы остались наедине со спинами беснующихся очевидцев, так и не увидевших случившегося.
– Пойдем. Оставим мертвым хоронить своих мертвых.
Глава 5
Мы вышли на улицу.
– Как тебя зовут?
– Мама назвала Даниилом.
– Красиво. Так как ты это сделал?
– Я ничего не делал. Мне очень захотелось помочь мальчику, и все. А как тебя зовут?
– Владимир.
– Властелин мира. Красиво. Это значит, что ты можешь принести людям мир – коли им владеешь, то можешь и принести. Смотри, получится зеркальное отражение Писания: «…не меч принес я вам, а мир».
– Может, ты экстрасенс?
– Не знаю, слово странное. Кто такой экстрасенс? Разве не каждый из нас может им оказаться – матери, принимающие боль детей как собственную и предчувствующие несчастия за тысячи миль, возлюбленные, теряющие покой от пришедшего знания грозящей беды?.. Неправильное это слово, холодное. Творящих чудеса мало, именем Его – и вовсе не найдешь. А остро сопереживающих много.
– Удивительный ты какой-то столяр, и отчим у тебя рыбак. Может, ты плод безгрешного зачатия?
Даниил улыбнулся:
– Я об этом не думал. Про отца мама никогда не рассказывала, только говорила, что из России уехала по своей воле, но опасалась за меня, мол, меня хотели отобрать у нее и поместить для наблюдений в какой-то институт. Она решила не отдавать меня. Но сам
– Можешь не продолжать. У меня есть мысль… Настолько крамольная, что высказывать ее пока не стану в связи с очевидностью совпадений. Ты где здесь живешь?
– За меня не волнуйся, у меня все хорошо – я живу там, где захочу, я богат.
– Деньги?
– Ты не о том думаешь, Владимир. Оставь все и иди за мной. Чувствую, ты этого хочешь. Идем со мной – и я дам тебе все, о чем мечтаешь. Дома тебя ждет волнение и суета, я же придам твоей жизни смысл, целостность и покой.
Господи, чушь какая-то! Что происходит? Ну да, вот сейчас я возьму и останусь, брошу все, что у меня есть: дом, машину – кстати, новую и любимую, – детей, маму, подружек, футбол с мужиками, друзей, пиво…
– Пиво не кажется убедительным доводом, оно есть всюду.
– Я что же, вслух рассуждаю?
– Нет, я читаю твои мысли. Ты тоже так сможешь.
Ну вот, теперь и не подумать… Нигде мне нет покоя… А слава, признание? Там я хоть кому-то нужен, пока не выгнали с «ящика»… Ой, этого он может не понять. Я имею в виду – с телевидения… Да и как и на что буду жить, в конце концов?
Стою на темной улице Детройта, и свет, выбивающийся из открытых дверей церкви, придает происходящему голливудский оттенок, усиливаемый завываниями ЧБ. Но наступит утро, с чем я останусь – немного наличных и карточки? Бог мой, что я так суечусь, что мне так страшно?
– Не надо бояться.
Во взгляде Даниила никакой усмешки, он смотрел на меня внимательно и очень проникновенно. Казалось, его… нет, вернее так – Его глаза излучают сострадание. Он походил на усталого земского доктора. Мне захотелось заплакать, положив голову Ему на плечо.
От этой идеи стало еще хуже… Экстрасенсы, мать их, до чего довели!
– Ошибаешься, Владимир. Экстрасенсы ни при чем, ты обращался к Отцу Моему и был прав, у Него надо искать утешения и силы, лишь Он преобразит твою жизнь. Ты говоришь о признании и славе. Но все, что у тебя есть, ничто по сравнению с тем, что Он тебе даст. Сомнения понятны, не бойся – иди за Мной, ты не будешь знать ни гонений, ни нищеты, Отец Мой защитит тебя, ибо час воцарения царствия Его близок и ты станешь одним из предвестников Его, ты исполнишь предначертание имени своего и овладеешь миром и даруешь его страждущим.
Даниил поднял руку и дотронулся до моего лба – легкая прохлада, потом кожу стало покалывать, как будто все поры разом открылись. И я задышал каждой клеточкой тела. Я почувствовал, как наливаюсь неведомой светлой силой. Стало легко и радостно.
Подумал о маме и вдруг увидел ее: она хлопотала у себя дома на кухне, поставила турку на газовую плиту и, открыв холодильник, достала сыр к кофе. Странно, она же несколько месяцев уже не пьет кофе. На кухню вошла моя дочь…