Хроники Второго пришествия (сборник)

Соловьев Владимир Рудольфович

Вот сказанул! Хоть в многотиражку Управления по делам наказаний отправляй. Одним словом – совок. Видимо, из подкорки советские штампы уже ничем не вытравить.

– А что на это скажет Даниил? – спросил Билл. Его до сих пор трясло от недавно прошедшей взбучки, и перспектива очередного разбора полетов определенно беспокоила.

Я хлопнул его по плечу:

– По сравнению с тем, что ты уже натворил, братец, это будет не так страшно. Хотя общее число жертв точно будет под миллион!

– Это если мы ограничимся Штатами и Россией, – заметил Билл, – а если в мировом масштабе?

– Биллушка,

ты случаем кино про Чапаева в детстве не смотрел? Уж больно ты Петьку этой фразой напоминаешь! – Я улыбнулся: – Отвечу: в мировом масштабе никому мало не покажется, но на такое со всех сторон правильное деяние Даниилу точно возразить будет нечего.

– Вряд ли, – Гейтс нахмурился, – еще начнет разбойниками, которые вместе с Христом были распяты, попрекать. Один-то покаялся и в Христа уверовал, а вечером уже восседал у престола отца Его.

– Может, – задумался я. – Ну, значит, надо дать им шанс, предупредить заранее. Предоставить определенное время для размышления, а по истечении его привести приговор в исполнение.

– Хорошая задумка, – Билл потер переносицу, – но как нам ее покорректней осуществить? И с каких категорий граждан, нарушивших закон, начинать будем?

– Ты где этой словесной шелухи про граждан нахватался? – Я сурово нахмурил брови и осуждающе посмотрел на младшего апостола: – Ладно я, мне простительно. Я все-таки продукт советской эпохи – октябренок, пионер, комсомолец. «Нерушимый союз партийных и беспартийных», «Партия и Ленин – близнецы-братья», «Решения 25-го съезда КПСС в жизнь», «Слышишь, шпалы гудят – БАМ», «Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги» и все такое. М-да… А ты, сытый форин, чего так говоришь?

Билл расплылся в самодовольной улыбке. По-солдатски вытянулся, щелкнул каблуками, вытаращил глаза и гаркнул, пародируя собственное представление о Кремлевском карауле:

– Виноват, товарищ Первый апостол!

Зрелище было настолько неожиданным и комичным, что удержаться было невозможно. Я прыснул в ответ и легонько ткнул Билла в живот:

– Подтяни пузырь, стоишь, как беременная баба, а не верный защитник Социалистической Родины. Ничего, со мной поведешься, еще не такого наберешься! А теперь о деле. Если незатейливо привести к единому знаменателю абсолютно всех преступников, то мы опять превысим свои полномочия. Ведь, как ни крути, существуют разночтения в уголовных кодексах разных стран. Что, если, скажем, болгарин совершит преступление в Эмиратах, которое в его стране таковым не считается? Какой из кодексов нам с тобой применять? Или наши ребята, взорвавшие террориста в Катаре? По местным законам это тюрьма, а по нашим – ковровая дорожка и правительственная награда.

– Владимир, а зачем нам вообще задумываться на эту тему? Ведь мы же не разбираем оттенки цветов, здесь все гораздо проще. Считай, бинарная система: или 0 или 1. Если грешен – душу в Ад, если чист – в Рай.

– Это смотря с кем сравнивать. – Я покачал головой. – Так мы вообще без свидетелей наших подвигов останемся. Увы, дорогой друг, экзамен на сообразительность ты провалил – не предложил объективных критериев отбора.

– Ну, это очевидно, – буркнул обиженный Гейтс, – десять заповедей!

– А вот дуться не надо, рядовой! На обиженных воду возят! – Я настолько вошел в образ отца-командира, что никак не мог сбросить эту солдафонскую словесную шелуху. К счастью, кроме надутых губ, Билл ничем не выказывал своего недовольства моим поведением.

– Предположим, что мы пойдем по предложенному тобой пути, – продолжал я. – Во-первых, заповеди делятся на запрещающие и предписывающие. По

поводу «не убий», «не укради», «не возжелай» и «не лжесвидетельствуй» еще более-менее понятно, а вот как быть с соблюдением дня субботнего и почитанием родителей? Что, заставим всех христиан вместо воскресенья ходить в храмы по субботам? Или пусть лучше вообще оттуда не выходят, чтобы не дай бог не промахнуться с календарем?

– Согласен, – моргнул Билл. – Давай тогда начнем с запрещающих заповедей!

– Прелюбодеяния считать преступлением? А гомосексуализм? В Левите сказано, что кровь их на них. Нас с тобой прогрессивная общественность и так на дух не переносит!

Билл улыбнулся:

– А зачем нам их любовь? В исторических хрониках о нас все равно не будет записи – некому будет не только записывать, но и читать. Прелесть нашего положения состоит в том, что мы над законами общества. Даниил назначил нас волей Своей, и никто из субъектов права ничего не сможет с этим поделать. Говоря их языком, мы вне юрисдикций.

– Прекращай умничать, – я снова ткнул Билла в бок, – у меня есть элегантное решение.

– Весь внимание, товарищ командир!

– Предлагаю разбить задачу на две. А именно: кого привлечь и как привлеченных оповестить. Ответ на поверхности. Сказано: «…пришел я исполнить закон». Таким образом, все те, кому по предписаниям в Ветхом и Новом Заветах за их деяния светит смертная казнь, – те ее и получат.

– Разумно, – согласился Билл.

– Спасибо. Теперь давай подумаем о том, как граждан предупредить. Можем каждому из них письмо послать, но не факт, что оно дойдет, так как почта не идеальна, да и что греха таить, не все читать умеют. Так что этот вариант сразу отпадает. Звонить мы тоже никому не станем – несколько миллионов звонков в наши планы определенно не входят. Остается только нетривиальный вариант. Давай каждому в ухо предупреждение нашепчет его личный ангел смерти! Наши смертоносные ребята выйдут на позиции, но перед тем как атаковать, пусть пошепчутся с осужденным и сами на месте оценят глубину раскаяния.

Нам не было суждено завершить свой интеллектуальный поиск именно сейчас, так как кольца Давида засияли и в воздухе возникла надпись на арамейском:

– Время пить кофе!

Билл ошарашенно уставился на сияющие буквы:

– Ни фи… Ничего себе! Мы что, подписали рекламный контракт с Ассоциацией производителей кофе?! Или кто-то нагло присвоил наши технологии передачи сообщений?

– Думаю, все гораздо прозаичнее. Оказывается, у Даниила весьма специфичное чувство юмора, и таким образом нас приглашают на беседу в ближайшую кофейню.

Глава 21

Даниил был в прекрасном расположении духа. Казалось, что недавнего неприятного разговора не было вовсе. Он был даже слегка кокетлив. Должно быть, именно поэтому выбрал фантастически неудобное для беседы место.

Наш коллектив сидел в маленькой забегаловке за столиком, стоящем в самом углу. Всего в кондиционированном помещении размещалось столов десять, было мило, чистенько и вкусно пахло ванилью. Судя по всему, кофейня пользовалась заслуженной популярностью у местных жителей – зал был полон. Поэтому мы не смогли приступить к беседе до тех пор, пока Даниил не обошел всех посетителей и не благословил их. Те, естественно, падали ниц, целовали ему ноги, молились и били земные поклоны. Проделывать такое в столь маленьком помещении было крайне неудобно, поэтому ресторанная мебель под напором молящихся тел ходила ходуном. Дело успокоилось коллективной молитвой, и лишь после этого все вновь расселись за свои столы и вернулись к еде.