Хроники Зареченска. Дилогия
Шрифт:
– Быстро под крышу его, – скомандовал Бер.
Михаила в бессознательном состоянии внесли в помещение котельной.
– Мне нужно больше света, – попросил Александр. – И положите его куданибудь.
Раненого положили на пол у его ног. Бер опустился на колени и с ужасом вгляделся в обожженного молнией парня. Некоторые части тела, в основном грудь и руки, буквально обуглились. Наверное, он держался за ограждение, когда ударил разряд. Оставалось только удивляться, как пострадавший вообще до сих пор жив.
Александр осторожно положил руку Михаилу на плечо, закрыл глаза и попытался определить его общее состояние. Настроившись
Бер поднялся с колен. Его начинало колотить – сказывалась слишком большая отдача собственных жизненных сил.
Сквозь толпу, помогая себе локтями, к ним пробилась симпатичная темноволосая девушка. Увидев лежащего, она вскрикнула: «Мишка!», зажала рот руками и медленно, как сомнамбула, стала приближаться к умершему.
– Уведите ее, – прошептал Бер. Не дожидаясь, пока его просьбу исполнят, он развернулся и пошел прочь, стараясь ни на кого не смотреть.
Ему пытались чтото говорить, но он ничего не слышал. Не обращая на людей внимания, Александр поднялся в комнату и без сил рухнул в кресло. Он застыл, обхватил голову руками, мышцы лица будто закаменели. Вода стекала с волос на лоб, перебиралась на щеки, оставляя мокрые дорожки, и Бер сам уже не знал – слезы это или дождевые капли…
Глава 22
Никогда раньше Бер не думал, что дождь может быть таким долгим. Он лишь изредка успокаивался, затихал ненадолго, сменяясь моросью. А затем с новыми силами штурмовал землю. Мало кто решался выйти на улицу, потому что потоки воды в прямом смысле не давали вдохнуть полной грудью – настолько были плотными.
Непогода бушевала вторую неделю, отчего многие были на грани депрессии. И уж точно никто больше не радовался уходу ненавистной жары. Хорошо, успели хоть както подготовиться, и двор сейчас представлял собой грязное месиво, а не огромную лужу по колено. Городу «повезло» меньше – он тонул, захлебываясь водой. Что будет дальше, не хотелось даже думать.
В дверь постучали.
– Можно? – послышался голос Никифорова.
– Заходи, – пригласил Бер.
Дверь распахнулась. В комнату, опережая Вячеслава, проскочила Дана и, виляя хвостом, подошла к хозяину. За ней тянулась цепочка грязных следов. Бер поначалу хотел шикнуть на собаку и прогнать, но увидел в глазах овчарки немой вопрос: «Ты меня жалеть будешь?» Он хмыкнул и почесал Дану за ухом. Рука сразу стала мокрой.
– Ах ты, хитрая псина! Подлизываешься? Ну и как там погодка? Раз мокрая, значит, дождь, как всегда…
– Хорошо, что ты уже встал, – сказал
– Давно уже, – согласился Бер. – А с каких это пор ты спрашиваешь разрешения войти? Обычно чуть ли не ногой открываешь.
– Да ты изменился очень после несчастного случая с Михаилом. То молчишь, будто в рот воды набрал, то рычишь на всех, – ответил Вячеслав. – Может, хватит заниматься самобичеванием?
– Если бы… – начал было Бер, но Никифоров перебил его:
– Знаю, знаю. Слышали уже: «Если бы я занимался совершенствованием своих способностей, то смог бы его спасти»… И кому от твоих моральных угрызений легче? Тебе, мне? Или другим в клане? Девку тебе нужно, – не дождавшись ответа, заключил Никифоров.
Бер недоуменно посмотрел на Вячеслава.
– И не смотри на меня так. Не надо было отпускать Дарью. Девица скрасила бы тебе ночи темные, убрала думы тоскливые. – Последнюю фразу Никифоров произнес нараспев, чем вызвал у Александра улыбку.
– Чего пришелто?
– Проверить, в порядке богатырь али нет, да на трапезу утреннюю сопроводить, – продолжал дурачиться Вячеслав.
Бер уже откровенно рассмеялся. Нехитрые уловки друга сумели поднять ему настроение.
– Пойдем поедим, пока занятия не начались, – согласился он. – Да в порядке я. Это дождь на нервы действует. Дана, вперед! А то вся твоя еда Пушку достанется.
Собака все поняла правильно и опрометью выбежала в коридор. Отдавать этому переростку самое вкусное? Не в этой жизни!
– Как там, кстати, успехи с учениками? – по дороге спросил начальник службы безопасности. Вопрос был не праздный. Вячеславу действительно хотелось знать, более того, нужно было знать. У него были планы на учеников Бера и способы применения их новых возможностей. Он давно все придумал и с нетерпением ожидал, когда друг позволит использовать людей, естественно, взрослых, а не детей, в военном деле. Больше всего он хотел найти ублюдков, расправившихся с мирными зареченцами, кости которых нашли еще во время первого нападения гноллов. И ведь наверняка бродят гдето рядом! Никифоров всерьез надеялся на то, что ученики Александра быстро отыщут убийц. Самого друга он не хотел отвлекать от многочисленных обязанностей.
– Движемся вперед помаленьку, – ответил Бер. – Не хватает знаний. Не разработаны методики обучения. Приходится тренироваться сначала мне, потом передавать полученный опыт остальным. Это растягивает процесс. И у меня нет уверенности, что то, чему я учу наших людей, можно применять во всех ситуациях. В первую очередь это касается медицины. В каждом конкретном случае можно действовать поразному, и сложность в том, какой способ выбрать, – ударился в пояснения Александр. – Эх, не гожусь я в учителя!
– Опять себя жалеешь?
– Да при чем тут это?! – возмутился Бер, когда уже подходили к столовой, из которой доносились голоса. – Я не ученый и не преподаватель. Не умею я доступно объяснить материал. Многое толькотолько сам стал понимать и действую больше интуитивно, чем опираясь на знания и опыт.
– Разъясняй только то, что сам понимаешь и умеешь.
– Я так и делаю.
– Мало чем могу помочь. Разве что посоветовать законспектировать все, что ты успел наработать. Создай хоть какойто учебник или методичку, называй как хочешь. И потом, добивайся от учеников главного – умения анализировать. Пусть не сразу, но появится человек, который сможет, опираясь на данные тобой знания, продвинуть новую науку дальше.