Хронос Изгоев
Шрифт:
Сапор полнился следами давнишнего пребывания Красмор. На копья, идущие по всему периметру возведённой вокруг поселения стены, были нанизаны узнаваемые клювастые противогазы. Основания самих стен хранили как выбоины от пуль, так и въевшиеся капли крови. Даже на флагштоке у ворот издевательским напоминанием развевалось полотнище с гербом организации. Пусть сама стойка накренилась, а контуры полумесяца поплыли, каждый входящий в Заповедник знал, что Красмор лишили прав на эту землю.
Когда она ещё находилась под контролем властей с Единой Высоты, административное здание находилось в историческом музее,
У парадных дверей Музея стоял прототип-портье. Его механическое тело скрывало тёмное пальто строгого кроя, а шею — потрёпанное жабо грязно-жёлтого цвета. Голову покрывал цилиндр, в то время как наличие лица имитировала силиконовая накладка.
Едва зафиксировав приближение капитана, роботарий со скрежетом наклонился и потянул за кольцевидные ручки, пропуская градоначальника с гостями внутрь. С порога потянуло смесью запахов лакированной древесины и карболовой кислоты. Вестибюль, в котором путники оказались, предстал просторным залом, чьи стены были увешаны выцветшими картинами. С радиоприёмника, стоящего на декоративном столике подле портрета Вендиги Ганноморт, тянулся джаз.
По правую руку находилась клиника с выключенной вывеской, напротив — зал собрания с камином и шкафами с гинёхом. Лестница наверх располагалась слева; скрипящие ступени покрывал потёртый, но чистый ковёр. Когда Кемром только занёс ногу, в складках его плаща Нине что-то померещилось:
— Это что, хвост?.. — Она невольно остановилась, и Кеган, врезавшись в неё, украдкой дотронулся до её бедра. — Прости.
Не успел тот раскрыть рта, как Кемром протянул:
— Нравится? — и развернулся к девушке. — По-моему, смотрится очень даже горячо — вейны такое обожают, — затем он почти вплотную приблизился к путнице и угрожающе понизил голос: — Слушай сюда, вейна-вайна: видишь ли, я дезертир, и тут в округе ещё полно червивых уродцев вроде меня, так что следи за языком, — договорив, капитан отстранился и извлёк из нагрудного кармана кожаный портсигар, после чего закурил папиросу. — Сечёшь?
— Секу, — Нойр оторопело кивнула, попутно перехватив руку Кегана, уже потянувшуюся за пистолетом. — От нас не будет проблем.
— Прекрасно, — Кемром отвернулся и махнул рукой. — Следуйте за мной.
Длина его хвоста не превышала метра. Кожа на нём была тонкой и бледной, а позвонки проступали явно. У кончика виднелись струпья.
— Забыл предупредить, — обгоняя Нину с Кеганом, уронил Эммерих.
— Ага, — растерянно согласилась она.
— Я же никого не удивлю, если скажу, что он мне не нравится? — на полтона тише спросил Аматрис.
— Нет, — ответила девушка.
— Вообще ни капли, — согласился с ней Ландони.
Их приняли в Атриуме — никто как не знал, почему так называлась приёмная на втором этаже, так и не разумел, почему это в принципе считается приёмной. Перед путниками предстал
— Какая безвкусица, — проворчал Кеган, когда в сопровождении Кемрома он с компаньонами переступил порог.
Из гарнитура в Атриуме были широкий диван, повёрнутый лицом к панорамным окнам, с парой кожаных кресел напротив. Меж ними стоял инкрустированный перламутром кофейный столик. Поверхность его ломилась всевозможными увеселительными средствами: и хрустальный графин с янтарным солодом, и гинёх прошлого века, и импортное беловодное, а рядом — черноводное местного производства с пиалой маринованных глаз земноводных. Помимо этого, наличествовала и закуска в виде обваленных в специях паучьих лапок и обжаренных кузнечиков.
Однако внимание Кегана сосредоточилось на порицаемых препаратах. Из всего их многообразия он узнал лишь триумф, представленный как в виде табачной трухи, так и самокруток, и паучьи капли, хранящиеся в мутном флаконе с пипеткой.
— Это шутка такая? — вполголоса спросил Аматрис.
— Нет, — также тихо ответил Ландони, — здесь так встречают гостей.
— Круто, — без тени радости хмыкнул музыкант и бросил озабоченный взгляд на Нину. — Вы же не употребляете?
— Мелкая вообще не знает о таком.
— Тогда приглядываем за ней, — Кеган кивнул.
— Не уверена, что пить с дороги — хорошая идея, — меж тем сказала Нина, когда в нос ударил резкий запах солода. — Я, наверное, воздержусь.
— Тогда, быть может, вейна-вайна хочет «Бустидюп»? — чуть наклонив голову, предложил Кемром. Едва девушка кивнула, как он подошёл к одному из шкафов, который оказался холодильником, и заглянул на полку. — Есть ванильный, со вкусом жвачки, банан-клубника… о, и даже манго.
— Манго? — Нина оживилась. — Что такое манго?
Вытянув с верхней полки банку, Кемром поднёс её девушке и, открыв, передал со словами:
— Это такой фрукт. Экзотика для наших земель, да и сам вкус будет из нихонской поставки. — Тогда же Нина заметила, что собеседник её был числа некрокинетиков. Руки его выглядели крупнее обычных, а метки некрочтения зияли пустотой.
Кеган сел рядом с Нойр на диване, в то время как Эммерих занял одно из кресел. Кемром предпочёл остаться на ногах.
— Не припомню, чтобы ношение маски при приёме гостей соответствовало нормам этикета, — глухо обронил Аматрис, исподтишка поглядывая на своих компаньонов. — Думаю, я выражу общее мнение, что видеть лицо собеседника здесь едва ли не из основ выживания.
Из-за маски вновь донёсся трескучий смешок. Руки Кемрома легли на крепления, спрятанные за волосами, и капитан отозвался:
— Ваша правда, кайр Аматрис. Всегда приятней знать в лицо того, кого, возможно, потребуется убить.
Однако ни злости, ни угрозы в голосе не прозвучало. Лишь констатация факта о жизни на этой проклятой земле: из-под личины сегодняшнего друга может запросто показаться завтрашний враг. Равно как и наоборот.
— Да забей, — Эммерих натянул усмешку, — в этом нет необходимости. Они ещё насмотрятся на местных красавцев.