Хронос. Ледяной поход
Шрифт:
Тоха привстал, вытирая с лица снег. Зачерпнул немного и отправил в рот.
Следующий залп накрыл цепь. Тоху обсыпало комьями мёрзлой земли. Обе цепи поднялись. Кто-то остался лежать.
— Вперёд!
Тоха ускорил шаг. Дыхание хриплое.
Показались Хопры.
Вдоль цепи скачет второй ординарец.
— Господин полковник. Станция Хопры оставлена. Приказано занять позицию южнее станции.
— Отряд, вперёд! — прохрипел Симановский.
Перелезли поросший кустарником овраг,
Впереди открытая белая степь. На ней контрастно выделяются густые чёрные полосы. Цепи большевиков ползут медленно и целенаправленно. Слева и справа уступами колышется конница.
Тоха прикинул своё богатство. Два патрона в винтовке и ещё три обоймы в подсумке. Мало.
Артиллерия красных работает, не переставая. Снова шелест шрапнели. С десяток облачков разорвались в небе. Осколочное поле накрыло лежащую цепь добровольцев. Справа выгнулся дугой подпоручик. Кто-то заорал слева.
Тут за позицией громыхнуло.
— Наконец-то! — прошептал программер.
Через головы с воем уходят снаряды. Тоха уставился на большевистские цепи. Через пару секунд в их рядах выросли чёрные султаны. Снова залп.
— Отлично! Прямо по цепям! — доносятся голоса.
Наступающие рванулись вперёд. Скоро уже можно различить отдельные фигурки. Застрекотал пулемёт.
Тоха выцелил одного. Нажал на спуск. Фигурка рухнула в снег. С пяток пуль ушли в снег около программера.
Артиллерия добровольцев лупит метко и часто. В цепях врага замешательство.
К программеру подполз Симановский.
— Воронцов, немедленно на будке возьмите лошадь. Скачите к начальнику участка…
Рядом грохнул взрыв, накрыв полковника и попаданца комьями земли.
Офицеры подняли головы. С виска полковника стекает тонкая багровая струйка.
— А-а, чёрт! — выругался Симановский, стирая кровь рукой.
— Вы ранены?
— Пустяки, царапина. Скачите к начальнику участка, доложите, что на нас наступают два полка пехоты, охватывают фланги отряда, кроме того, с флангов кавалерия. Спросите дальнейших приказаний, и не будет ли подкреплений.
— Но, господин полковник, я не умею на лошадях…
— Воронцов, голубчик, не до шуток. Давайте. Рысью. Аллюр три креста.
— Есть!
Тоха развернулся и пополз назад. Вскочил и, подхватив винтовку, побежал, насколько возможно, по глубокому снегу. Хорошо, хоть под горку. Хорошо, но недолго. Дыхание быстро сбилось. Начал подниматься на вторую горку. Ноги с трудом вытаскиваются из снега. Программер тихо материться, иногда опираясь на «мосинку», и хрипит:
— На лошадь… значит… ага. Им тут… хорошо… с детства… на лошадях… а вот мне бы… какой-нить… завалящий… мать его… «уазик»… ни фига бы… не
Тоха рухнул лицом в снег.
— Мать…
Опёрся на винтовку, встал и, поправив шашку, проложил путь.
— Не, а чё мелочиться… граф… вашему сиятельству… «уазик» не кошерно… вам… граф… как минимум… «хаммер»… ага… с пулемётом… на крыше… «браунинг» там… или «гатлинг»… уф…
Программер поднялся на пригорок и оглянулся. Большевики смешались в кучу, но всё ещё наступают. Посмотрел прямо. Ага. Вон будка. За ней привязаны три лошади.
Шаг вперёд. Тупой удар в спину. Темнота.
Тоха медленно поднимается над белой степью. Внизу, метрах в трёх на животе лежит солдат. Очень знакомый солдат, точнее офицер. Рядом в снегу — винтовка. Тоха облетел фигуру спереди. В чине подпоручика. Просвет на погонах… синий. Такой просвет в отряде только… у него. На спине медленно темнеет кровавое пятно.
Стало жутко. Голова офицера повёрнута вправо. Тоха с ужасом облетел убитого. Голова в снегу. Лица не видно. Программер наклонился и хотел приподнять голову офицера. Руки прошли сквозь тело погибшего.
В голове раздался твёрдый мужской голос:
— Попытка номер два.
Пространство дёрнулось.
Тоха поднялся на пригорок и оглянулся. Большевики смешались в кучу, но упорно лезут вперёд. Посмотрел прямо. Вон будка. За ней три лошади.
Шаг вперёд. Тупой удар в спину. Темнота.
Попаданец снова поднимается над степью и вновь видит себя. Накатывает паника.
«Так. Что происходит? Меня… убили? Но я воскрес? „Кино“ отмоталось назад. И меня снова убили? А что за голос в голове? Так. Спокойно. Соберись».
И снова в голове прозвучало:
— Попытка номер три…
Пространство снова подёрнулось.
Тоха поднялся на пригорок и оглянулся. Большевики смешались в кучу, но всё так же лезут вперёд. Посмотрел прямо. Будка. За ней привязаны три лошади.
Шаг вперёд. Тупой удар в спину. Темнота.
Попаданец снова воспаряет над заснеженной степью.
«Так, Тоха, не тупи, — говорит он себе. — Что происходит? Я поднимаюсь на пригорок, оглядываюсь…»
Опять голос:
— Попытка последняя…
Пространство дёрнулось.
Тоха поднимается на пригорок и оглядывается.
«Ну на фиг!» — решает он, отворачивается, падает вперёд и чуть проскальзывает по снегу, зарываясь с головой в белую, пушистую и приятно холодную массу.
— Чёрт! А с какого перепугу время меня сейчас не спасло, а? — приподнимаясь и отплёвываясь, бормочет программер.
Поднимается.
— Ладно, вперёд. А круто я проскочил?!
Тоха оборачивается. Время будто замирает. Тело пронизывает миллиарды острых иголочек.