Хронум Книга I
Шрифт:
Она мгновенно пришла в себя от моих «гипнотических» речей и отдернула руку. Принялась всматриваться, а когда поняла, что я пошутил, громко заявила, что я мудак и покинула кабинет. Вдогонку сообщил ей, что она назначена на должность казначея нашей семьи и чтобы приступала к выполнению обязанностей немедленно.
— Ну его нахер наблюдать ваши брачные игры, Лёва! — не выдержал Денис. — Когда ты уже ее трахнешь?
— Взрослые люди, а ведете себя как дети малые, — вторил ему Олег. — Она влюблена в тебя
— Думаешь? — на автомате спросил брата, и стушевался под насмешливо-удивленными взглядами моих близких. — Можешь не отвечать.
— Уверен! — все же выпалил брат.
— Денис, приставь к Екатерине помощницу, которая введет ее в курс дела.
— Не помощника? Помощницу?
— Все ты верно слышал! — я начинал злиться, а затем до меня дошло. Эти сукины дети ждут проявления моего дара и намеренно выводят меня из состояния равновесия.
Я хищно улыбнулся. Хотели увидеть, как бы вы потом не пожалели.
— Брат, ты что задумал?
— Мы идем к Голицыну.
— Берем с собой три звена сквада
— Идем втроем, как в старые добрые времена.
— Бродячие псы идут на охоту! — неуверенно выкрикнул первую часть нашего девиза Денис.
— Бродячие псы ищут мяса и крови! — с таким же задором поддержал его Олег.
— Бродячие псы! Бродячие псы!
И дальше хором:
— Мы! Мы! Мы!
Этот клич сработал, как триггер. Каждый из нас зажег вязь своего узора на груди. Каждый из нас был в чем-то одаренным. Брат — сильный физик, Денис — туманник, я — хронум.
Мой поджарый, брат, вмиг стал в два раза больше, бугристые мышцы разорвали деловой костюм по швам, и он кусками повис на его теле. Денис накинул на нашу троицу туманный доспех, благодаря которому мы были практически невидимы, закрыты от чужих глаз едва заметной туманной дымкой. А я… Я показал им то, чего они жаждали видеть…
Мои глаза сменили цвет на кроваво-красный, на голове выросли массивные рога, на спине образовались костные пластины. Колени вывернулись назад, появились острые когти на руках и ногах. Появился хвост.
Это то, ради чего я путешествовал по Америке. Ради силы.
— Охренеть! Я тоже хочу себе такую штуковину! — прорычал нечеловеческим голосом Олег.
Он подошел к моему хвосту, взял его в руки и восхищённо произнес:
— Вот это мощь!
Посмотреть было на что. Два метра в длину. В обхвате у основания около полуметра. Хвост оканчивался шипастым наростом, способным пробить бронированное стекло.
Во время странствий по Америке, я научился опираться на него, использовать, как третью лапу. Проводил испытания на прочность и силу удара. Хвост впечатлял. Он был продолжением меня. Я чувствовал каждую клеточку и каждый его мускул, как чувствовал бы свою руку.
Редко кто из увидевших меня в образе дьявола
Не хотелось бы, чтобы детям рассказывали страшилки, как Ахматов, в ипостаси твари из преисподней, ест детей на завтрак или что-то в этом роде. Одно точно: это добавляло мне веса в тупиковых переговорных процессах.
Скрытые туманом, мы двинулись по Невскому проспекту к усадьбе Голицына. Сорокалетний щеголь в этот момент находился на террасе и бросал в реку кусочки хлеба, подкармливая уточек. Усадьба была обнесена высоким забором с двусторонней шумоизоляцией, что было нам на руку. Ощущая полную безопасность в окружении десятков вооруженных громил, герцог и не заметил, как один за другим начали падать его гвардейцы.
Денис до последнего держал нас в поле невидимости, а когда сработал защитный артефакт, оповещающий о вторжении чужаков, было уже поздно.
Сходу под ментальный удар попал Олег, ошеломленный даром герцога. Только на это Голицына и хватило. Дальше тянуть было нельзя, и я запустил «пелену времени». Все вокруг замедлилось в сотни раз. Один из ближайших охранников герцога успел выпустить несколько пуль, и они медленно летели в Дениса.
Не теряя драгоценного времени (хотя для хронума это понятие не имело особого смысла), оттолкнул парней в сторону, а сам нейтрализовал двух оставшихся на ногах гвардейцев и накинул артефактный ошейник на Голицына, дабы купировать его дар.
— Не может быть! Ты жив?! — последнее, что он успел сказать, перед тем, как вырубиться от удара сапогом в лицо.
«Небо хмурится, дождик капает, люди серые, серый парк. Герцог Питерский тоже хмурится, ведь в усадьбе сейчас бардак».
— Но ка-а-ак?! Мои люди видели, как тебя хоронили! Я сам ходил на твою могилу!
— Я же дьявол. Погостил дома, — надоело, и вернулся обратно. А, кстати, что ты делал на моей могилке? Цветы приносил или мочился на плиту?
Голицын вжал голову в плечи, ожидая очередного удара.
— Значит, второе, — печально покачал головой.
— Зачем вы здесь? — робко спросил герцог, не поднимая головы.
— А сам не догадываешься? Все нужно растолковывать?
— Что-то мне нехорошо, Лев, — ловко попытался сменить он тему. — Кажется, сотрясение. Может, отвезете меня в больницу?
Я тяжело вздохнул:
— Показывай, где у тебя винный погребок. Разговор будет долгим. В доме есть кто-то еще?
— Нет, я один.