Хрупкая прочная связь
Шрифт:
ВСЯ НОЧЬ, раннее утро и первая половина дня были воистину изматывающими.
Ян так и не забрал меня, потому что застрял в другом месте: ему пришлось рассказывать о случившемся сначала ФБР, а потом полиции Финикса. Я же был в больнице с Грегом Холлистером из Госдепартамента и Ефремом Ламом из службы нацбезопасности.
— Маршал, надеюсь, вы понимаете, какую важность это дело имеет для национальной безопасности, — сказал Холлистер покровительственным тоном, с прищуром серьезно взглянул из-под нахмуренных
Я удивился, что не первым потерял самообладание. Вот я пытаюсь осознать слова Холлистера, а в следующую секунду он уже впечатан в стену рядом с больничной палатой Софии и его горло пережимает чужое предплечье.
— Ты что, сука, шутишь? — Лам, светловолосый, зеленоглазый и симпатичный Лам, которого я принял за добродушного весельчака, слетел с катушек и припечатал Холлистера спиной так, что тот вскрикнул. — Значит, вот так все просто? Дети пережили настоящий ужас, а ты говоришь про рядовой случай?
Холлистер у стены начал извиваться, как наколотое на кончик булавки насекомое.
— Агент, советую сменить тон на более уважительный и аккуратно подбирать слова, иначе испытаете на себе всю силу моего неудовольствия.
Лицо Холлистера стремительно серело.
— Вам понятно?
Холлистер кивнул, и Лам быстро отпрянул, как готовая к атаке змея. В следующий момент мужчина, сиявший самодовольством, согнулся, и его вырвало.
Я отступил — сегодня на мне были черные ботинки с пряжками от Alexander McQueen, и не очень хотелось, чтобы на них попала блевотина.
— Так, — спокойно проговорил Лам, будто Холлистер только что не рванул по коридору, похоже, в поисках туалета. — Вот что мы…
— Это было круто, — перебил его я. — Заступаетесь за детей.
Он скрестил на груди руки, будто ему стало скучно.
— Большинство этих парней — манерные придурки, — сообщил мне Лам. — Они настолько привыкли иметь дело с главами государств, что забыли, как разговаривать с обычными людьми.
Я кивнул.
— Ладно, значит, вот как все произошло.
Лам рассказал, что телохранители отвезли детей в «Букманс» на 19-й авеню: Оскар обменял игры для PlayStation, а София купила новой манги. Поскольку это была обычная прогулка — дети любили магазин и часто туда ходили, — их сопровождал только один охранник.
На обратном пути они заехали в супермаркет купить напитки, и София отпросилась сходить в туалет. Когда она возвращалась, ее схватили и вывели через черный ход, подальше от машины, где ждал уволенный теперь телохранитель. Мужчина, который ее нес, сообщил продавцу, что его дочь заболела и ее стошнило. Когда ФБР попросило продавца объяснить, почему он ничего не сделал, чтобы помочь — судя по видео с камер — до смерти напуганному
— Господи, — прошептал я, снова чувствуя вину перед мальчиком.
— ФБР поговорило с тремя мужчинами, которые пережили ваш с напарником штурм дома…
— О нет, это не было просто…
Лам поднял руку, приказывая мне заткнуться.
— Похоже, в ближайшие дни Софию планировали перевезти в Мексику и продать в публичный дом. Если бы Оскар появился без подкрепления, его постигла бы та же участь. Выяснилось, что это дело не имело никакого отношения к службе нацбезопасности, потому что по факту это не был террористический акт.
— Тогда почему здесь Госдепартамент?
— Хотели удостовериться, что нападение не нацелено на испанское консульство или Гусмана.
— А-а, понятно.
— Как только они все выяснили, сразу же умыли руки.
Как хорошо, что Лам все мне разъяснил.
— Это что еще за фигня? — спросил санитар, остановившись у лужи блевотины в нескольких шагах позади Лама.
Лам оглянулся.
— Какой-то пьяный придурок, приятель. Извини.
— Джентльмены, мне очень жаль, — быстро ответил санитар. — Сейчас вернусь и уберу.
— Не беспокойся, это не похоже на воду. Вряд ли кто-то наступит.
Когда санитар ушел, Лам снова повернулся ко мне.
— Так что теперь дело Гусманов переходит к бюро. Оно будет расследовать всю картину и ее масштаб. Вы с напарником проделали очень хорошую работу, маршал. Вы должны быть довольны.
Я кивнул, а Лам протянул мне руку.
— Итак… — сказал я, когда он повернулся уходить. — Как считаете, ждать подвоха от Холлистера за то, что его впечатали в стенку?
— И что он скажет? Что нес полную фигню о паре детишек и Лам обиделся? — агент зло вздернул правую бровь. — Не думаю.
— Окей.
— И кроме того, если что, вы же меня подстрахуете? Мне нужно будет только добраться до Чикаго и там вас найти.
Ничего удивительного. В конце концов, Лам работал в службе нацбезопасности.
— Вам нравится жить в Финиксе?
Агент усмехнулся.
— Я живу в Вашингтоне, округ Колумбия. На здешнем солнцепеке я бы долго не протянул.
Лам мне нравился. Уверен, с ним можно было бы подружиться, живи мы где-нибудь рядом.
— Счастливого пути домой, агент.
— И вам тоже, маршал, — ответил он и ушел по длинному коридору.
— Миро!
Я обернулся и заметил Оскара.
— Привет, приятель, — поздоровался я.
Оскар жестом позвал меня в палату, и я пошел следом.
У Софии оказалось только растяжение левого запястья, в остальном все отлично. У Оскара было обезвоживание, но если не считать нескольких порезов и синяков, он тоже был в порядке. Как только миссис Гусман это услышала, снова принялась целовать меня и обнимать.
— Миро, я знаю, что только благодаря вам мои дети со мной.