Хрупкая женщина с веслом
Шрифт:
Раиса кивнула.
– Знаете, есть жуткие неряхи, но прислуге на каждую пылинку указывают. А вашей дочери просто все равно. Меня иногда поражает ее равнодушие – ко всему.
Я пожала плечами. Наташка была точно неравнодушна к тряпкам, драгоценностям, деньгам. Но я прекрасно понимала, что имела в виду Раиса.
– И ест она как птичка, так что и Наде с готовкой напрягаться не надо. Только для хозяина, а он четко говорит, что приготовить. Любовь Александровна, можно я вам вопрос задам?
– Люба. Просто Люба, – повторила я. – Задавайте.
– Что с хозяином?
Раиса смотрела на меня очень напряженно, в глазах читались
– В смысле? – не поняла вопроса я. Правда, я не так часто виделась с зятем. Хотя в последнее время мы встречались и разговаривали по телефону неоднократно – но из-за скорбных дел.
– Вы не знаете? У него со здоровьем что-то…
– Ну вообще-то Олег – не мальчик. Пятьдесят один год все-таки. И образ жизни не очень здоровый.
– Это все понятно, но он в последнее время по врачам много ездит… Ваша Наташа это с подружками по телефону обсуждает. Нет, вы не думайте, мы с Надей не подслушиваем, просто она нас не замечает и говорит, как будто рядом никого нет… У ее подружек мужья и любовники от импотенции лечатся или просто от половой слабости. Наташа это постоянно с ними обсуждает. Мужики совсем с ума сошли. Кто-то протезы в член вшивает, кто-то какую-то африканскую траву пьет, кто-то в специальной грязи сидит в радиационно-изолированной комнате.
– В какой комнате?
– Грязь какая-то облученная. Поэтому в ней сидят в закрытом и специально изолированном от внешнего мира помещении, чтобы радиация наружу не пошла.
– Так ведь самому же можно облучиться! – воскликнула я.
– Вот-вот. У Нади муж – физик. Он долго хохотал, когда она ему про эту облученную грязь для лечения от импотенции рассказывала. Явно какая-то разводка. Ну не будут же богатых клиентов за их деньги облучать?
– Вообще-то не должны, – согласилась я.
«Неужели зятек тоже от импотенции такими методами лечится?» – подумала я про себя. Вообще-то он никогда не производил впечатления идиота. Но у мужиков же пунктик насчет «дружка» и сексуальных возможностей. Тем более тут молодая жена.
– Значит, мой зять зачастил к врачам? – уточнила я.
– Да, но ваша дочь не думает, что из-за импотенции, хотя они не спят вместе… Ой, простите!
– Нет-нет, как раз продолжайте. У них теперь разные спальни?
Раиса кивнула.
– Рассказывайте все, что знаете. Признаться, меня волнует моя дочь. Какая бы ни была непутевая – все равно моя и родная. Я должна принять какие-то меры?
– Это ваша-то непутевая?! – воскликнула Раиса. – Ваша-то как раз все сделала правильно. В модели пошла, замуж удачно вышла… Это моя идиотка высшее образование получила, теперь в вузе преподает, восемь тысяч получает и еще со студентами-оболтусами мучается!
Я моргнула, потом подумала о том, как изменились времена и взгляды на жизнь. Преподаватель вуза с высшим образованием – идиотка. Моя Наташка, которая с трудом окончила школу, – умница. Ее большая любовь – одноклассник Жорик – в свое время (между очередными отсидками) всем хвастался, что друзья помогли ему устроиться грузчиком в крематорий. И люди завидовали, потому что многие мечтали попасть на подобное место, но тут нужны связи. На кладбище и в крематорий просто так не попадешь, а в вуз и НИИ можно. Наташка мне говорила, что теперь там только идиоты работают. Правда, и в советские времена на кладбище можно было встретить и академика, и капитана первого ранга, а попадали они туда не
– И моя дочь еще возрастом не вышла, чтобы в горничные идти, – печально продолжала Раиса. – Теперь в основном хотят женщин после сорока. Хотя высшее образование есть. И внешность славянская. Сможет потом устроиться или как я, или в службу кейтеринга…
– У горничной должно быть высшее образование?! Я понимаю, что вы были вынуждены пойти в услужение, но это официальное требование?
– В такие дома, как у вашего зятя? Да. Требуют русских женщин с высшим образованием от сорока до пятидесяти лет. Через дом отсюда кандидат биологических наук садовницей устроилась. Нянь много с учеными степенями. Со своими внуками не сидят, занимаются с чужими за деньги, на которые живет вся семья. Это масштабное явление. Хотя в разных местах может быть по-разному. Я в какой-то желтой газетенке читала, что в Москве была мода на филиппинок. В смысле для работы по дому. У нас – нет. Кое-где работают украинки, восточных женщин в этих местах ни у кого нет. Молодых не берут жены – боятся, что муж засмотрится. А вообще я, конечно, хорошо знаю только ситуацию здесь и в местах, куда устроились мои подруги. В той же Москве все может кардинально отличаться. И у нас на какой-то другой трассе. Хотя не думаю…
Я же думала про зятя. Неужели у Олега что-то серьезное? Надо будет попытать Наташку, если она, конечно, смогла выяснить точно, что происходит с мужем. Я хорошо отношусь к зятю, и я – в случае чего, не дай бог, конечно! – прокормлю и Лизку, и Наташку, но сам факт…
– У Наташки есть любовник? – спросила я у Раисы, хотя откуда ей знать…
– Есть, – кивнула женщина.
Я приложила усилие, чтобы не открыть рот. Хотя чему удивляться?..
– Она его сюда приводит?!
– Поговорите с ней, пожалуйста, Любовь Александровна, то есть Люба! Как мать! Не нужно ей сообщать, откуда вы узнали. И вообще она может и не задаться таким вопросом… Но нельзя же в этот дом, в котором она живет с мужем!.. Неправильно это, неприлично и… опасно, в конце концов! Я ее не сдам, не мое дело, но насчет Игоря Ивановича я не уверена. Если он увидит… Думаю, что сразу же сообщит хозяину. Зачем вашей дочери – и вам – лишние проблемы?
– Вы видели следы на простынях?
– И не только. Давайте я вам отдам его вещи? Я не решалась отдать Наташе. Мы с Надей это обсуждали и решили, что лучше вам отдать. И попросить поговорить с Наташей. Она хорошая девочка, только очень молодая. Не хочется, чтобы глупостей наделала. Хотя по молодости все совершают ошибки… Но если их можно избежать, лучше избежать, правда?
Раиса встала и сказала, что вернется через пять минут. Вещи Наташкиного любовника лежали в кладовке, среди швабр и бытовой химии. Забежала Лизка, сообщила, что мерит мамины платья. Я кивнула с отсутствующим видом. Лизка схватила конфету и опять убежала. Интересно, мама заметит, что дочь мерила ее наряды?
Вскоре вернулась Раиса с пакетиком. В нем лежала золотая зажигалка (или позолоченная, я точно определить не смогла), с вензелем в форме буквы «В», также она вручила мне мужской носовой платок, заметив, что от него пахнет неизвестным ей одеколоном (у хозяина совсем другой), какой-то ключ и булавку для галстука.
– Окурки я, конечно, выбрасываю, комнату проветриваю… Самого никогда не видела, даже не представляю, сколько ему лет.
– И давно он появился? – уточнила я.
– Месяца два.