Хрупкий мир
Шрифт:
Девушка всё так же сидела пристёгнутая в кресле, вцепившись в подлокотники кресел. Ногтевые пластины на её пальцах посинели, и контрастно выделялись на фоне бархатистой чёрной кожи.
— Ты понимаешь меня? — спросил я на русском, остановившись рядом.
Девушка подняла голову, и посмотрела на меня.
— Ты понимаешь меня, — повторил я утвердительно, — ты голодна? Или хочешь пить? Пойдем со мной, если так. А то будет обидно — из космоса ты спаслась, а умрёшь с голодухи, — я натянуто улыбнулся
— Почему вы говорите на разных языках? — неожиданно спросила девушка.
— Потому что мы с разных планет, — ответил я, присел перед девушкой на корточки, и добавил: — а почему ты их знаешь?
Девушка чуть нахмурилась, поджала полные губы и почесала переносицу.
— Не знаю, — тихо произнесла она.
— У вас красивый язык! — вмешался Кай; он по прежнему пилотировал челнок, и говорил не оборачиваясь, — я хочу его выучить.
— Тебе придётся это сделать, — ответил я, вздохнув.
— Это очень странно… — снова заговорила девушка, на марсианском.
— Я так понимаю, ни кто ты такая, ни откуда ты не помнишь? — спросил я на том же языке.
— Нет… — она помотала головой, — это какой-то ужас…
— Ладно, разберёмся, — сказал я, понимаясь, — так что насчёт перекусить? И, кажется, ты спиной сильно к переборке приложилась. Я бы сводил тебя в медотсек.
— Медотсек — это место, где помогают больным, верно? Спросила девушка, и чуть отстранилась, чтобы дать мне возможность отстегнуть ремни.
— Ага, — кивнул я, — верно.
— Это так странно… так много незнакомых слов, но на каждое будто из ниоткуда всплывает образ. Где я могла видеть медотсеки раньше? — она потёрла виски.
— Имени ты тоже своего не помнишь?
Наша гостья грустно покачала головой.
— Ясно. Значит, ты можешь сама себе имя придумать. Такие дела.
— А это обязательно? — спросила девушка.
— Ну как мы тебя называть будем? — снова вмешался Кай из пилотского кресла, — обязательно, конечно. У человека должно быть имя.
— Я помню… хотя нет, — она покачала головой, — это не правильное слово. Я знаю, что у женщин особые имена. Обычно они отличаются от мужских. Но не могу вспомнить ни одного. А как вас зовут?
— Я Григорий, — улыбнулся я, протягивая ей руку по земному обычаю, — можно просто Гриша.
Я назвался своим настоящим именем, а не его марсианским аналогом. И сказал это по-русски.
— Приятно, Григорий, — девушка чуть сжала мою ладонь.
Это был важный момент. Значит, она знакома с земными обычаями из моего времени.
— Гри-го-ра? — повторил по слогам Кай, — это твоё настоящее имя? На земном языке?
— Зови меня Гриша, — ответил я, — да, это моё имя. А язык называется русский, — произнёс я, намеренно растягивая слоги, чтобы Кай лучше расслышал.
— Мне тоже надо имя земное
— Ты очень удивишься, — ответил я, — но в этом нет необходимости.
Девушка была очень голодна. Было видно, какой ценой ей давалось соблюдение достоинства, как она сдерживала в себя, чтобы не начать есть прямо руками. Марсианские столовые приборы были ей явно знакомы. Или же она просто от природы была чрезвычайно сообразительной.
— Детта? Одетта? Глория? Виктория? — произносил я с небольшими паузами. Мы так договорились — я говорю любые женские имена, которые приходят мне в голову, а она уже определяет — подходят ли они ей. Имена я называл земные. С марсианскими заморачиваться не имело смысла по очевидным причинам.
— Лилия? Роза? Виолетта? — подумав о Марсе, я перешёл на цветочные имена.
— А как бы ты меня назвал? — спросила девушка, сделав пару глотков из стакана с водой, — на кого я похожа. Как ты думаешь?
Она посмотрела на меня.
У меня ушло несколько секунд на то, чтобы сообразить, что она состроила мне глазки!
Удивительное дело: я даже покраснел.
— Таис, — сказал я, — тебе идёт имя Таис.
Возможно, я был немного зол на себя, когда придумал это. За то, что плохо контролировал свою физиологию. Но имя знаменитой афинской гетеры ей действительно шло.
— Таис… — произнесла девушка, будто бы пробуя имя на вкус, — мне нравится. Пускай будет Таис. Приятно познакомиться, Гриша.
— И мне, — ответил я.
— Мне кажется, что всё это происходит во сне, — сказала Таис, почему-то шёпотом, — это ведь не может быть правдой, верно? Вот это всё. Ты. Этот парень — Кай. Самолёт этот ваш… я когда поняла, что это сон — успокоилась.
— Думаю, это естественная защитная реакция психики, — сказал я, — привыкнешь со временем. Считай, что это всё сон — если это никак не мешает тебе жить и поступать адекватно.
Всё это время, наблюдая за Таис, я пытался придумать любое хоть мало-мальски логическое объяснение тому, что она говорила на русском. Ведь до самого появления человека на Земле ещё сотни миллионов лет! Разве что информация как-то попала в прошлое… ещё один тюрвинг, или что-то более замороченное?
А потом меня осенило. Мы ведь с Каем и есть такие носители информации. Что если Таис считала знания языка непосредственно в наших головах? И продолжает получать оттуда же готовые образы?
Мне стало немного не по себе. Если девушка телепат — она вполне могла прочитать то, что я невольно думал, когда увидел её полностью обнажённой!
Я снова покраснел. Второй раз за время короткого разговора.
— Ты умеешь читать мысли? — спросил я напрямую.
Таис посмотрела на меня с недоумением.