Хрупкое счастье
Шрифт:
Тайлер быстро поднялся на ноги и хотел рвануть к двери, но на пути стоял Алан, который открыто смеялся с этой картины. Друг моего мужа резко дернулся вперёд, а парень сжался в размерах. Мне пришлось оттолкнуть его, чтобы дать парню сбежать.
– Что делаешь? – шиплю, а он, хихикая, делает глоток виски.
– Мел, ты свободна, – дочь поднимается с дивана и начинает отходить, когда Уэст вновь заговаривает: – Это её безделушки, что в твоих руках? – киваю. – Месяц наказания!
– Но… пап, в школе вечеринка послезавтра!
– Мел! – останавливаю ее, чтобы не дать Дарену прибавить наказание. – Иди в свою комнату, живо!
Она бросается к лестнице, и через секунду в гостиной
– Отправь Мелани к своей матери и пусть не возвращается, пока не повзрослеет, – спокойно говорит Дарен, принимая из рук Алана тумблер, а я нервно выдыхаю, пытаясь переварить сказанные им слова.
– Ты прекрасно знаешь, что я этого не сделаю. Мелани останется в этом доме рядом со мной. И тем более у моей матери нет на это времени, она работает.
– Ты справиться не можешь с ней, а там она поймет, что такое жить без карты, полной денег, и халявного интернета.
– Нет, Дарен. Я больше повторять не намерена.
Мелани у нас с самого детства избалованный и непослушный ребенок, который постоянно заставляет меня ходить на разборки между родителями. С пяти лет она то и дело дерётся со всеми, с одной стороны это правильно и показывает, что она может постоять за себя, но с другой – ее трудно собрать до кучи. Теперь ещё и парни появились. Буквально вчера я разговаривала со своей матерью, которая в процессе развода с отцом… ну, это у них каждую неделю. Она заняться внучкой никак не сможет. Дарен этого не знает, хотя ему просто до этого нет дела. Так вот Мелани… последний раз, когда меня вызвали в школу, этот ребенок умудрился сорвать урок биологии. Она вместе с подругой курила прямо в кабинете, кто-то притащил попробовать электронную сигарету. Попробовали. И теперь отстранены от занятий на целую неделю.
Дарен это знает и теперь будет постоянно просить меня отправить дочь к матери на исправление. Но я не позволю этому случиться, Мел и бабушку доведет до белого каления.
– Ты решила спорить со мной? – отзывается вновь Дарен, а я поднимаюсь с дивана, тем самым показывая, что разговор окончен.
– Я не намерена больше это обсуждать, Дарен, – смотрю на мужа и понимаю, насколько он зол, что я не его подчиненные, которые боятся одного лишь взгляда босса. – Просто запомни это, чтобы в следующий раз опять не повторял мне.
– Ой, да хватит вам! Надоели со своей семейной жизнью, – бурчит Алан, заваливаясь на диван. – Дар, я допиваю и пошел, смотрю, вам есть о чем поговорить.
Дарен допивает одним глотком янтарную жидкость и встает, я же прощаюсь с Аланом и иду в свою комнату. Мне обязательно надо сегодня лечь пораньше, потому что завтра нужно успеть отвезти сына в садик, а дочь в школу, которую она пропускала неделю. Уже в комнате приступаю к водным процедурам, когда Дарен заходит в нашу спальню. Через открытую дверь ванной вижу, что он раздевается догола и идёт в мою сторону. Не обращая никакого внимания на меня, Дарен открывает кран и становится под струю воды. Его мускулистое тело попадает в плен горячей воды, а я ненадолго засматриваюсь, как пар начинает покрывать стекла душевой кабины. Он намного выше меня в росте, широкий разворот плеч, черные волосы волнами спадают на лоб. Карие глаза, которые всегда смотрят с прищуром, словно он может залезть в душу и вытрясти из человека все секреты.
Я отрываюсь от спины Дарена, продолжая наносить маску на лицо. За столько лет замужества с этим мужчиной я никогда не чувствовала себя любимой, хотя он постоянно говорит о чувствах и всякой любовной связи. Вот только
Снимая на ходу полотенце, добираюсь до шкафа и переодеваюсь в шёлковый пеньюар, а когда появляется Дарен, вновь слежу за ним. Мужчина обыденно занимается своими делами, никак не комментирует ситуацию, что была с Мел. В этом весь Дарен – как всегда молчит и строит планы, и, уверена, завтра перед завтраком этот человек испортит всем настроение.
Укладываясь на мягкую подушку, смотрю в потолок и боковым зрением замечаю, что муж ложиться рядом и выключает свет. А когда я поворачиваюсь в его сторону, то слышу слова:
– Не сегодня…
– Опять? – тихо спрашиваю.
– Мысли не об этом, Кэтрин.
– Когда появится возможность ввести меня в свой список планов, не забудь оповестить о дате и времени, – поворачиваюсь к нему спиной и, глубоко вдохнув, пытаюсь уснуть.
***
Следующий день начался в шесть утра, я как электровеник быстро собрала всех детей на кухне и подала свежие панкейки. Мел недовольно ковыряется ложкой в чае, когда Арни уплетает вкусный завтрак. Я уже не первый раз замечаю её пассивное состояние, и это определенно требует моего внимания. Я в свое время была бунтаркой, но никогда ничего не скрывала от матери. Я видела в ней лучшую подругу, которой можно открыться и рассказать о проблемах подростковой жизни. Мама в свою очередь не пыталась наказать, когда поймала меня на курении травки с лучшей подругой. Выговор я получила, и пришлось сидеть с ней около часа, выслушивая нотации. И я благодарна маме за эти правильные слова, которыми она описывала свою такую же жизнь. Я помню, как пообещала, что больше никогда не притронусь к этой гадости. И вправду, мне не понравилось курить, и дел с таким не имела по сей день.
Мне очень хочется достучаться до Мелани и подсказать, что ждёт впереди, ведь я сама была в её возрасте… только тут есть загвоздка. Я в одиннадцать лет играла в куклы, а ее поколение куда-то торопится повзрослеть.
Когда на кухне появляется Дарен, все устремили взгляды в тарелки и больше не сидели расслабленно. Отец очень строг с ними, но это, с одной стороны, правильно: они чувствуют субординацию между папой и детьми. Я не скажу, что всю совместную жизнь он исключительно строг с ними, нет. Этот человек умеет найти кучу аргументов на ту или иную ситуацию, а дети противостоять этому не могут.
– Доброе утро, – произносит Дарен и, не удостоив меня взглядом, присаживается за стол.
– Доброе, пап, – хором говорят Арни и Мел.
– Я хочу, чтобы ты, Кэтрин, ушла с работы и занялась воспитанием детей, – я же говорила, он сможет утром испортить настроение. Поставив рядом с ним чашку кофе, я присаживаюсь и смотрю прямо в глаза.
– Я не собираюсь сидеть дома, Дарен. Ты прекрасно помнишь наш разговор, и я не намерена его повторять. Детям и так я уделяю достаточно внимания, не так ли, Мел? – смотрю на дочь, и та, кивнув, не поднимает глаза, а я возвращаюсь к Дарену.
– Почему ты все усложняешь? Тебе в принципе не нужно работать, я даю тебе все, что только ты хочешь! – в голосе мужчины проскальзывают нотки недовольства, и тон становится на октаву громче. – Перестань со мной препираться и сделай хоть раз как я говорю!
– А ты хоть раз перестань мной командовать! Я не твоя подчинённая, запомни это уже, наконец! – отвечаю той же монетой и вижу, как он сжимает руку в кулак. – Дети, берите сумки и ждите меня в машине, – они послушно поднимаются и оставляют нас наедине.