Хрупкое желание
Шрифт:
На следующий день я встретилась с Эммой за обедом в доме родителей Данило. Ее мама завтракала с несколькими подругами, так что мы уединились. Несмотря на мои попытки убедить ее, что хладнокровие Сэмюэля не имеет к ней никакого отношения, а просто он ведет себя как обычный идиот, я не была уверена, что мне удалось достучаться до Эммы. Как и Данило, она умела скрывать свои эмоции. Оставалось только надеяться, что Сэмюэль не облажается, как Данило... если только он уже не сделал этого. Я понятия не имела, что это, поскольку ни Эмма, ни он ничего не рассказывали о своих прошлых встречах.
Я немного расслабилась рядом с Данило и начала ориентироваться по поместью и Индианаполису. Моя первая встреча с жёнами Капитанов прошла на удивление хорошо, в основном благодаря матери Данило Аделине, и мое знакомство с руководителями благотворительного фонда для детей-инвалидов прошло с полным успехом. Я даже прекрасно ладила с прислугой в моем новом доме, хотя они все еще были сдержанны в своем общении со мной.
Единственное, что все еще омрачало мое счастье, была сдержанная вежливость между Данило и мной. Это было не то волнующее головокружение, о котором я мечтала, будучи новобрачной. На этот раз не Данило был ответственен за наши сдержанные встречи. Я могла бы сказать, что он хотел большей близости, потому что всегда касался меня и наклонялся достаточно близко, чтобы поговорить со мной, но он принимал мои границы.
Я разрывалась между благодарностью и нетерпением. Моя гордость удерживала меня от того, чтобы позволить ему больше, будто я должна была заставить его ждать намного дольше, чтобы компенсировать годы тоски, от которой страдала.
***
Ругань Данило привлекла мое внимание, и я вышла из ванной своей старой спальни. Это был день свадьбы Эммы и Сэмюэля в Миннеаполисе. Мы с Данило прилетели только сегодня утром из-за поздней встречи, на которой Данило должен был присутствовать в Индианаполисе. Мы поселились у моих родителей, и было странно снова оказаться в своей детской комнате замужней девушкой с мужем. Хотя в комнате не было и намека на детство, я чувствовала себя так, словно меня катапультировали назад, к молодой «Я» в моем старом окружении.
Данило дергал себя за галстук, сердито глядя на свое отражение в моем туалетном столике. Ему пришлось слегка наклониться, чтобы видеть себя.
— Что случилось?
— Он кривой, — отрезал он.
Подняв брови, я подошла к нему. На мой взгляд, галстук был в полном порядке, но Данило все утро пребывал в дурном настроении.
— Позволь мне, — сказала я, хотя Данило лучше умел завязывать галстуки. Он опустил руки и выпрямился. — Это потому, что твоя сестра выходит замуж за моего брата?
Данило поморщился.
— Не могу поверить, что она сегодня выходит замуж. Я знаю, что она взрослая девушка, но для меня она все еще маленькая девочка, которую я хочу защищать.
Я улыбнулась.
— Вот
Данило усмехнулся, обнимая меня.
— Да, у нас с ним одна и та же защитная жилка. Но я тебя тоже не отдам.
У меня перехватило дыхание от нашей новой близости, и мои пальцы сжали его галстук.
Данило внимательно посмотрел мне в глаза.
— Поцелуй меня. — хотела я сказать, но промолчала.
Данило медленно опустил голову, давая мне все время в мире, чтобы отстраниться. Его теплое дыхание коснулось моих губ, и мое сердце забилось так быстро, что я испугалась, как бы оно не прорвалось сквозь грудную клетку.
Конечно, я слышала, как девушки шептались о поцелуях. Что это может быть волшебный момент, который наполнит ваш живот бабочками. Когда губы Данило коснулись моих, все было кончено. Мое тело согрелось, и стая бабочек начала буйствовать в моем животе. Но и это еще не все. Я никогда не думала, что поцелуй может заставить мое сердце сжаться от желания, может сделать меня настолько возбужденной, что мои трусики прилипнут к пульсирующей коже, но губы Данило на моих сумели это сделать. Он массировал мою голову, наклоняя ее, в то время как его другая ладонь растирала круги на моей спине. И его рот, и язык... Мой разум кружился, когда мой язык последовал его примеру. Он целовал меня без спешки, томным, смакующим поцелуем, когда наши языки нашли друг друга.
Данило отстранился, чтобы пососать мою нижнюю губу. Мое дыхание становилось все тяжелее, когда наши губы скользили друг по другу, а его язык дразнил и ласкал так, что мне захотелось почувствовать его в других местах.
Когда он наконец прервал поцелуй, я была ошеломлена и тяжело дышала. Мои трусики промокли насквозь, и я ничего так не хотела, как получить хоть какое-то облегчение. Глаза Данило, казалось, потемнели, а грудь тяжело вздымалась. Он взглянул на часы и покачал головой.
— Проклятие. Нам пора ехать. Твоя семья будет ждать нас в церкви.
Как он мог быть таким сдержанным, как мог не хотеть сорвать с меня одежду? Часть меня была рада, та часть, которая помнила нашу последнюю встречу и цеплялась за свою гордость, но у той части, которую вело мое пульсирующее ядро, были другие планы. Тем не менее, я отступила назад, кивая. Я знала, что мое лицо покраснело.
Данило схватил свой пиджак со стула у моего туалетного столика. И тут я заметила выпуклость на его штанах. Триумф пронзил меня насквозь. Он искоса взглянул на меня, словно пытаясь понять, как я справляюсь с нашим поцелуем.
Собравшись с духом, я подошла к чемодану и схватила свежие трусики. Мои были липкими, и мне было бы неудобно быть в них на свадьбе, но при других обстоятельствах я бы скрыла этот факт от Данило, чтобы избавить себя от смущения. Однако, увидев его возбуждение, я хотела, чтобы он знал, что я не осталась равнодушной к поцелую.
Данило не сводил с меня глаз.
Я одарила его застенчивой улыбкой.
— Дай мне секунду, чтобы переодеться, ладно?
Его взгляд скользнул по трусикам, свисающим с моих пальцев, ноздри раздулись, а глаза потемнели еще больше.