Хрупкость тени
Шрифт:
– Когда мы уходили, Хесса сказала, что мы больше не увидимся в этой жизни, - объяснила тихо Надин. Она спокойно смотрела вслед мотам. – Я думала, причина в том, что я умру в бою, но теперь я вижу, что она хотела, чтобы я нашла себе новую жизнь. Я потеряла Тахира, а Хесса выросла мудрой. Так что мое назначение на землях мотов закончено. Может, в твоем странном королевстве я найду новую цель, - она повернулась к Килэй и просияла улыбкой. – Тебе нужна служанка?
Килэй покачала головой.
– Нет,
Шамус улыбнулся.
– О, конечно! Я прикажу убрать для нее комнату. Может, ей придется немного пожить в крыле стражей, пока мы подлатаем крышу. Но не переживайте, леди Килэй, ей будет удобно.
– Почему он называет тебя леди? – прошептала Надин.
– Потому что я не могу его отговорить, - вздохнула Килэй.
Она оставила Надин обсуждать с Шамусом ее комнату и пошла искать Каэла. Она несколько дней бродила в тишине Полей, пытаясь понять свое сердце. Но это ей не удалось.
Как могло что-то настолько прекрасное быть мерзостью? Была ли Судьба такой бессердечной? Если их любовь была запрещена, почему у них была валтас?
Человеческую любовь можно было объяснить желанием, но валтас была глубже, это был не сознательный выбор, не выбор тела, не решение разума. Только ее душа понимала валтас. И ее душа почему-то выбрала Каэла.
Килэй не знала, что делать. Была бы она умнее, смогла бы понять. Но факты и чувства так смешались, что она не надеялась разобраться в них. Может, Каэл подсказал бы ей, что делать…
Но она не могла рассказать ему.
Если он не знал, что она любила его в ответ, может, он излечится. Люди часто так делали. Они всегда могли найти другого избранника. Хотя от этого ей было жутко, Килэй лучше бы видела его с другой, чем с разбитым сердцем.
Она хорошо знала эту боль. Это был укол одиночества.
Килэй знала и то, что ничего не выйдет, если она сядет и будет жалеть себя. Она сосредоточилась на хорошем: Каэл был здесь и живой. Она могла поговорить с ним, если хотела. Но сначала его нужно было найти.
После недолгих поисков она заглянула в один из амбаров и обнаружила Каэла, жарко спорящего с Декланом и Брендом.
– Поздно уже, - ухмыльнулся Бренд. – Крохотный капитан пиратов уже все рассказал. И ты говорил, что хочешь нашу дружбу, так что ты ее получил.
Каэл сверлил его взглядом.
– Друзья не должны сражаться друг за друга. Я не дам твоим людям умереть в моей войне…
– Ты помог нам вернуть земли, и мы хотим помочь тебе вернуть свои. Но, - добавил он, фыркнув, - я не знаю, зачем они тебе. В горах редкое можно найти.
– Вот именно. Так зачем вам сражаться…?
– Потому что так делают друзья, кроха Каэл, -
Бренд кивнул.
– Это лучший способ отплатить наш долг, - он похлопал Каэла по плечу, и тот отшатнулся на пару шагов. – Великаны на твоей стороне. Я отправлю к тебе своего генерала, как только у тебя будет план.
Он посмотрел на Деклана, и его брови удивленно поднялись.
– Это не могу быть я, - сказал он, Бренд все смотрел на него. – Я не подхожу, я даже не могу быть в бою, не сходя с ума! Как я буду управлять армией?
– О, отлично, - отмахнулся Бренд. – Нашей армии не нужен командир, ей нужна смелость. И ты даешь ее им. Видеть, как один великан идет против армии с одной косой… - он присвистнул. – Это уже понятный приказ. Они последуют за тобой на глубину, генерал, - Бренд хлопнул Деклана по плечу. – А теперь идем, расскажем хорошую весть!
Великаны пошли к двери, и Каэл пропустил их, что Килэй показалось странным. Если Каэлу что-то не нравилось, он бы не успокоился без боя. Он защищался бы, как барсук свое логово.
То, что он дал великанам уйти так легко, удивляло Килэй.
– Что ты задумал?
Каэл не всегда улыбался губами, она порой читала улыбку в его взгляде. Сейчас казалось, что он очень широко улыбается.
– Ничего, - он пожал плечами.
Эта ложь была не очень убедительной. Врать он не умел.
– Я слышал, ты леди Коппердока. Шамус рассказал, - объяснил он, уловив ее удивленный взгляд. – Он рассказал мне все за пару кружек эля. Лучше его не посвящать в секреты, кстати.
Килэй решала удивляться ей или возмущаться, когда она заметила выражение лица Каэла. Там всегда была мягкость, которую он старался скрыть за мрачным взглядом. Но больше он это не скрывал, она видела мягкость в углах его лица, на губах.
И было сложно не шагнуть ближе.
– Да, боюсь, они хотят превратить меня в некую правительницу, - выдавила она. Килэй пришлось отвести взгляд, чтобы не потерять решимость. – Я просто пришла сказать тебе, что буду в Коппердоке, если понадоблюсь тебе. Хотя ты, наверное, захочешь остаться в бухте.
Она успела уловить его кивок. Теперь он не смотрел на нее.
– Если мы хотим напасть на Титуса, мне нужно многое спланировать. И Моррису нужно еще многому меня научить, - добавил он с мрачным видом. – Я не хочу больше ошибаться.
Килэй ощущала, что он погружается в мысли, но не хотела пока что терять его. И она обхватила пальцами его запястье.
– Ты успеешь придумать все позже. А сейчас нужно попрощаться с друзьями.
Великаны набили им сумки провизией и выстроились в ряд, провожая их. Было сложно оставлять позади Джонатана, он был со странностями, но Килэй знала, что будет скучать по его веселью, бодрящему их компанию.