Хрустальная гробница Богини
Шрифт:
– Вот тебе и «но»! – Дуда задумчиво покусала кончик своего устрашающе-длинного ногтя. – А мне, например, известно, что Ладочка все отпуска проводит со своим богатым любовником в Альпах. Что она там делает? Просто воздухом дышит или все же катается? А Тома, экстремалка по жизни, не могла не попробовать горные лыжи. О Нике я вообще молчу! У нее муж был кандидатом в мастера спорта по биатлону… – Она выглянула из-за стеллажа и посмотрела долгим, уже мутным от водки взглядом туда, где, сбившись вокруг стола с напитками, сидели гости «Красной скалы». – Да и о Лариске с Матильдой забывать не стоит. О них-то
– Ларифан на больную совсем не похожа. Да и Мотя… – Эва бросила взгляд на Матильду, которая, прихлебывая из огромного бутылочного горла вермут, рассматривала непристойные картинки в какой-то старой восточной книге. – Если не брать в расчет ее чрезмерную половую активность, то очень даже нормальная женщина…
Дуда, не дав Эве закончить мысль, обняла ее за шею, притянула к себе и жарко шепнула на ухо:
– Запомни, Эва, никому здесь нельзя доверять!
– Даже тебе?
– Даже мне, – пьяно кивнула головой та. – Может, я, как герой этого… Ну как его? Ефремова, что ли? – Видя, что Эва не понимает, о ком речь, поскольку книг в своей жизни прочла не так много, начала объяснять более доступно: – «Лунный камень» смотрела? Кино такое. Наше… Там еще кто-то ценный камень спер.
– Да, да, что-то припоминаю…
– Ну вот! Оказалось-то, что его лунатик спер… Во сне! – Она поднесла ко рту очередную стопку, но, сделав один глоток, сморщилась и отставила ее. – Вдруг я такая же? Не ведаю, что творю?
– Но ты же не лунатик!
– Вроде нет.
– Ну и чего тогда мне голову морочишь? – рассердилась Эва, а заметив, что Эдуарда машинально потянулась к водке, стукнула ее по руке. – И вообще – хватит пить! Ты и так уже хороша. Никогда тебя такой не видела… Что на тебя нашло?
– Волнуюсь я, подруга, – грустно сказала Дуда.
– Понятно, я тоже волнуюсь…
– Нет, ты не понимаешь! – Она тряхнула головой. – Трое мужиков (если считать еще И-Кея) погибли! А один пропал. Теперь остались только бабы…
– А Антон?
– Ну какой он мужик, слушай? Он мальчик. Совсем юный. Подросток. Еще не бреется… А мужиков больше нет! – Она опустила голову на грудь, завесив лицо косичками, но Эва успела заметить, как задрожали ее губы. – Разве что я…
– Дуда, – с упреком протянула Эва. – Что ты болтаешь такое? Какой же ты мужик? Ты самая настоящая женщина…
– А если убийца думает по-другому? – Эдуарда убрала волосы за уши, оказалось, что по ее щекам текут слезы. – Если он, то есть она, решил истребить весь мужской род? А по роду-то я, сама понимаешь…
Эва закатила глаза. Все сказанное Дудой казалось ей ерундой. Она не верила в то, что Клюва и Ганди убили. Их смерть – глупая, злая случайность. И то, что они погибли один за одним, лишь стечение обстоятельств. Тоже глупое и злое! Ведь нет ни одного доказательства того, что их смерть насильственна! Не лужи же под лыжами считать уликами?
– Мне страшно, Эва, – прошептала Дуда. – Очень страшно… – Она прижалась к Эве, удобно устроившись под ее бочком. – Можно, я с тобой сегодня переночую?
– Конечно, – быстро ответила та, втайне надеясь на то, что это будет лишним, поскольку этой ночью в их доме будет настоящая охрана, состоящая из милиционеров и спасателей. Эва все еще верила,
– Нет, будем держаться вместе! – воскликнула Дуда, вскакивая. – Если идем, то обе…
Она еще не успела закончить фразу, как из глубины библиотеки донесся шум. Все испуганно обернулись, но никого постороннего в помещении не было. Шум, однако, не прекращался. Напоминал он тяжелый топот, и не ясно было, кто его производит… Не привидение же?
– Это дом с привидениями? – просипела трусиха Дуда. – Или меня глючит?
– Ни то, ни другое, – успокоила ее Эва. – Просто кто-то спускается по винтовой лестнице и сейчас покажется из-за портьеры.
И точно! Как только она это сказала, тяжелый бархат отъехал в сторону, и в библиотеку ввалилась Элена. Как обычно, ярко накрашенная, одуряюще надушенная «Опиумом» и броско одетая. На сей раз на ней была красная накидка наподобие мантии, золотое платье до полу, а на голове – изумрудная чалма, украшенная настоящим рубином. В этом наряде она напомнила Эве сказочного факира, а Дуде циркового иллюзиониста, но первая при этом оценила красоту камня, а вторая оригинальность головного убора, решив взять его на вооружение…
– Добрый вечер! – поздоровалась с ней Ладочка и хихикнула в кулачок. Неизвестно, что ее так позабавило: наряд Элены или ее состояние – она едва держалась на ногах. – Как ваше здоровье? Не болеете?
– А где Оля? – проигнорировала Ладочкины слова Элена и, обведя мутным взором помещение, повторила свой вопрос: – Где она?
– Здесь ее нет.
– А где же она? – беспомощно пролепетала Элена.
– Уехала в поселок.
– Зачем?
Ладочка вопросительно глянула на Дуду, как бы советуясь с ней, стоит ли говорить Хозяйке Медной горы всю правду. Эдуарда мотнула головой и тут же сама вступила в диалог:
– Ольга уехала по делам. Скоро вернется.
– Когда «скоро»?
– Точно сказать не могу, – туманно ответила Дуда. – А что вы вообще-то хотели? Скажите, может, мы вам поможем?
– Мне нужна Оля, – затрясла головой Элена, и рубин на ее чалме заиграл, заискрился, точно ожил. – Она всегда сидит со мной перед сном. Без нее я не усну…
– Тогда ждите, она должна с минуты на минуту прибыть, – выпалила Дуда, а чтобы сменить тему, предложила: – Выпить не желаете?
– Если только капельку, – целомудренно улыбнулась Элена. – Мне много нельзя, у меня давление…
С этими словами она угнездилась на диване, заняв сразу два места – Ладочкино и Катино, и, узрев на столике почти полную бутылку своего излюбленного розового десертного вина (его никто не пил – притащили просто так, потому что под руку подвернулось), скомандовала Дуде:
– Налейте мне этого.
Чистых стаканов не было, а идти за ними в гостиную не хотелось, поэтому Дуда вырвала фужер из Эвиных пальцев и налила в него. Элена ничего не заметила и с удовольствием припала к краю не совсем чистой емкости. Ополовинив ее, госпожа Рэдрок завела с Катериной беседу на тему борьбы с лишним весом, и Дуда с облегчением отбежала в свой укромный уголок. Там она опять принялась за водку, а Эве только и оставалось, что наблюдать за тем, как ее подруга напивается…