Хрустальная ловушка
Шрифт:
Она сидела в уголке кровати и пристально смотрела на дверь.
Именно в такой позе застал ее Марк, вернувшийся в дом.
Шпион, пришедший с холода.
— Где ты был, Марк? — дрожащим голосом спросила она.
— Провожал нашего гостя.
— Кто это был?
— Ты знаешь… Ты видела его. Пал Палыч Звягинцев.
— А-а… Такой толстый смешной человек. От него все время пахнет пивом.
— Именно.
— Зачем он приходил, Марк? Он хотел
— Нет, сегодня мы не улетим в Москву.
— Это из-за погоды, да? На улице страшный снег… Интересно, кто-нибудь катается или нет? Как ты думаешь, Марк?
Ольга говорила быстро и сбивчиво, только бы не молчать.
Не молчать. Молчание, спрятавшееся среди струй воды, преследовало ее в ванной, когда он почему-то не разрешил ей выйти в комнату, какие-то мусульманские замашки, устроил женскую половину дома… Впрочем, конечно, мусульманские замашки, он ведь жил в Туркмении, он почти туркмен…
И хотя Иона гораздо больше похож на туркмена, он бы не оставил ее в ванной одну, тем более когда у нее пошла носом кровь.
Именно так. Именно так Марк и объяснил запачканные руки и странные пятна на комбинезоне. Высота, перепад давления, перепад температур, — оказывается, у нее очень слабый нос, а она даже не знала этого.
«Но почему крови было так много?.. И почему он так смотрит на меня, как будто собирается сказать что-то ужасное?..»
— Это из-за погоды, Марк?
— Нет. Не из-за погоды. Я должен сказать тебе.
Он сел рядом с ней на кровать, приблизил лицо и крепко ухватил ее за руки.
— Кара! Это касается твоего отца…
В самой глубине ее тела вдруг возник маленький кристалл льда. И начал стремительно расти: из маленького кристалла возникали новые кристаллы, они отпочковывались друг от друга; еще несколько минут — и они заполнят ее всю.
— А что — отец? — медленно спросила она. — Мы же уже говорили с тобой об этом… Я попытаюсь попросить у него прощения…
— Уже не нужно просить у него прощения… То есть, может быть, и было нужно. Но…
Он еще крепче сжал ее руки и придвинулся к самому ее лицу.
— Я всегда буду с тобой, кара. Я хочу, чтобы ты это знала. Я никогда не оставлю тебя, что бы там ни было…
— Ну? Я тоже не оставлю тебя. А при чем здесь отец? Он же не хочет нас разлучить, это было бы просто смешно.
— Отца нет, кара.
— Нет? Очень интересно… А куда же он делся? Они улетели без нас?
— Его нет. Он умер…
Ольга недоверчиво посмотрела на мужа и улыбнулась. В жизни своей он не видел более пугающей улыбки.
— В каком смысле — умер?
— Его больше нет в живых. Он умер. Его убили.
— О чем ты? Как его могли убить?
Теперь Марк был совсем рядом. Он навалился на нее всем телом, подмял под себя, так же, как это бывало, когда страсть заставала их в самых неподходящих местах. Но никогда еще его тело не было таким тяжелым…
— Пусти меня… Мне тяжело…
— Ты поняла, что я сказал? Он умер, его больше нет в живых.
— Я поняла, только не наваливайся на меня так…
— Кара! Ты поняла, что я сказал?
В его близких глазах она увидела такой испуг, что поняла: от слов, которые он произнес, невозможно будет отмахнуться.
Он сказал какую-то правду об отце, какую-то страшную правду, нужно сосредоточиться и попытаться уловить ее смысл.
Отца больше нет в живых. Он умер. Его убили.
Умер. Убили. Умер, умер, умер.
Умерший — значит, не живой. Ну почему ее преследует эта боль в висках? Умер.
Убили.
Убили!!!
— Что? Что ты сказал?!
— Его убили.
Только сейчас, только сейчас до нее стал доходить страшный смысл его слов. Как будто она лишь слегка приоткрыла дверь, и в нее заполз леденящий ужас. Сопротивляться ему было бесполезно, и Ольга закричала:
— Нет! Нет! Это не правда!..
— Да.
— Нет!
Папы больше нет?.. Как может быть, что папы нет? Ее красивого, сильного отца, так полного жизни, так полного любви, настоящего мужчины, способного на безумства… И все это принадлежало одному человеку — Инке… Она ни с кем не хотела делиться этим, даже с ней, его дочерью… Как же она ненавидит… Инку или отца? Инку или отца?!
Она ненавидит, а он умер…
Манана тоже умерла, но это было давно, она просто исчезла из их дома, а потом исчезли вещи, но Манана была сумасшедшей. А отец — отец был совершенно нормальным, здоровым человеком, как он мог умереть?..
Нет, не так. Он не умер, его убили.
Убили.
Убийство, страшная вещь, слишком много крови.
Кровь.
Почему ее руки были в крови? Почему ее комбинезон был в крови?..
— Кара! Ты слышишь меня, кара! Не молчи, пожалуйста! Ты слышишь меня? Ты меня понимаешь?!
Если кто-то умирает, то близкие ему люди должны плакать, почему же она не может плакать? Почему, почему, почему? Потому что она не верит в то, что отец умер. Но и Марк не может врать, он не может шутить этим… Он никогда не врал ей, Марк… Но ведь когда-то же нужно начинать… Почему он так смотрит на нее… Нет, он не врет.
Отца нет.
Ольга закричала, забилась в его руках: нет, нет, нет, папа, этого не может быть, ты говоришь чушь, Марк, ты говоришь не правду, зачем ты говоришь не правду, нет, этого не может быть, папа, Марк!..