Хрустальная мечта
Шрифт:
Он обещал заботиться о Чаде, а теперь везет ей сына в таком состоянии. Бун опустил козырек, чтобы прикрыть глаза от полуденного солнца, и взглянул на мальчика. Чад ответил ему кривой улыбкой, а потом начал бессмысленно хихикать. Бун поскреб выросшую за ночь щетину на подбородке. Как сказать Никси, что ее восьмилетний сын пьян?
Они уже подъезжали к ее дому. Конечно, в этой ситуации лучше было бы отвезти Чада к себе, чтобы он поспал часа два. Но Никси ждала их и стала бы беспокоиться, если бы они не появились вовремя.
Бун заглушил мотор
— Пошли, Спящая красавица, пришло время расплачиваться за свои грехи.
Чад пошевелился и что-то невнятно пробормотал. Бун сгреб его в охапку и понес к дому. Как он и опасался, Никси при виде сына сразу же почуяла неладное.
— Что с ним? — требовательно спросила она. — Он заболел? Пищевое отравление, солнечный удар? Что?
— Позволь, я внесу его и тогда все объясню.
Чада устроили на кушетке. Бун, Никси и Стефани стояли полукругом и смотрели, как он тщетно силится открыть глаза. Бун обратился к Стефани:
— Будь добра, принеси брату ведро… на случай, если его… понимаешь, вырвет.
Девочка посмотрела на него с таким же испуганным выражением, как и ее мать.
— Чада никогда раньше не тошнило, — объявила она и поспешила за ведром.
Никси опустилась на колени и потрогала лоб сына.
— Что случилось? — снова спросила она.
— Ну-у… — Бун засунул руки в карманы. Как бы сказать об этом поделикатней? Но он так ничего и не смог придумать. — Он… в некотором роде… немного перепил.
Никси вскочила на ноги и уставилась на Буна. В таком гневе он ее еще никогда не видел.
— Мой сын пьян?!
Чад пошевелился и, запинаясь, сказал:
— Мы играли в такую игру…
Никси уничтожающим взглядом смотрела на Буна.
— В какую игру?
— Перед самым отъездом мы устроили небольшое соревнование — кто быстрее выпьет целую упаковку сока. — Бун ухмыльнулся.
Вернулась Стефани и поставила ведро на пол рядом с кушеткой.
— Но где Чад мог взять алкоголь?!
— Чад пьян? — Стефани зло посмотрела на Буна. — Мам, если он будет продолжать в том же духе, то к десяти годам окажется в тюрьме.
— Стефани, иди в свою комнату! — повысила голос Никси.
Девочка медленно вышла.
— Это Буна надо наказывать, а не меня! — крикнула она с верхней ступеньки лестницы. — Ведь это он напоил Чада.
Бун поморщился. Что ж, ее возмущение можно понять.
— Пойдем на кухню и поговорим, — предложил он Никси, — а заодно приготовим Чаду кофе.
— Это нечестно! — снова крикнула Стефани. — Мне никогда не дают кофе.
Никси закатила глаза и пошла вслед за Буном на кухню.
— Что он выпил?
Бун задумался.
— Наверное, винный напиток.
— Наверное? Ты даже не знаешь? Где он взял его?
— У тебя.
Чайник чуть не выпал у нее из рук. Бун успел подхватить его. И все-таки Никси перенесла это легче, чем он ожидал. Он обошел стол и выдвинул для нее стул.
— Помнишь коробки с соком, что ты давала ему
Бун наблюдал, как менялось ее выражение лица — на нем промелькнули гнев, недоверие и наконец чувство вины.
— О господи, наверное, это та, что стояла в самой глубине. Я заметила, что она немного вздутая, но так торопилась, что не проверила дату.
— Перестань винить себя. — Он взял ее за руку. — Я должен был понять это, когда Чад сказал, что у сока какой-то странный привкус.
Никси тяжело вздохнула и спрятала лицо в ладонях. Плечи ее затряслись. Бун подумал, что она плачет, и растерялся, не зная, как ее утешить, когда вдруг понял, что ее трясет от смеха. Он поднял ее лицо к себе. Никси утерла слезы и снова захохотала.
— Это так смешно, — сказала она. — Я подготовила его к любым случайностям, но забыла научить, как распознать алкогольные напитки и что надо делать, если выпьешь слишком много.
Бун налил в чашку кофе и протянул ей.
— Выпей, тебе это нужнее, а Чаду лучше всего просто поспать. — Он подал ей сахарницу и сел рядом. — Все предусмотреть невозможно. Ты сделала для своего сына очень много, и теперь остается только молиться, чтобы ему хватило здравого смысла применить все эти навыки на практике и научиться самому заботиться о себе.
Никси задумчиво водила пальцем по краю чашки.
— Трудно разобраться, насколько он усваивает мои уроки. Иногда он ведет себя так… легкомысленно.
— Тебе не о чем беспокоиться, — заверил ее Бун. — Вспомни, как Чад вовремя, спокойно и умело оказал первую помощь покусанному Роджеру. А сегодня утром он сам поджарил себе яичницу на костре.
Никси резко выпрямилась и выронила на стол ложку.
— Ты позволил ему находиться возле открытого огня?
— Да, и его яичница выглядела такой аппетитной, что я попросил приготовить такую же для меня. — Он понимал, как трудно матери пережить, что сын взрослеет и становится самостоятельным, но считал, что ради того же Чада должен убедить ее. — Не лучше ли поощрять парня, когда он берется за что-то новое, чем запрещать это и приучать его прятаться за твоей спиной? — Никси не ответила, и Бун понял, что дал ей пищу для размышлений. — Почему бы тебе не попытаться протрезвить Чада, а я приготовлю кофе с молоком и отнесу Стефани, — решил он переменить тему.
— Я не позволяю детям пить кофе. Кофеин им вреден. — Она помолчала и, горько усмехнувшись, добавила: — За исключением тех случаев, когда они напиваются.
— На твоем месте я бы все же дал Стефани кофе, чтобы она не пыталась использовать этот способ, чтобы заработать свою чашечку.
Девочка молча сидела на постели, так что говорить пришлось Буну. На его расспросы она отвечала, кивая, качая головой или пожимая плечами. И только когда он упомянул о котенке, которого назвали Шустриком, Стефани разговорилась.