Хрустальная сосна
Шрифт:
– Как видишь, - улыбнулась она.
– А это - ты?
– Тоже верно…
И мы оба засмеялись. И еще некоторое время шли молча.
– Сто лет не виделись, - опять первым заговорил я.
– Я ведь ушел из НИИ…
– Слышала.
"Слышала"?… Значит она интересовалась мною в то время, как я абсолютно забыл о ней, хотя в колхозе она была единственной женщиной, которую я желал по-настоящему…
– Ты как-то изменился, - задумчиво проговорила она.
– Да, - ответил я.
– Во всяком случае, святого с меня уже больше не напишешь.
Она молчала, с испытующей улыбкой ожидая продолжения.
– Перекрестить
Вика посмотрела на мое увечье совершенно спокойно - без всякой брезгливости и страха, а только с тихим сочувствием.
– Так ты только в этом теперь не святой?
– уточнила она.
– Нет, не только…- пробормотал я.
Я мгновенно уловил тайный смысл в ее словах и физически ощутил, как во мне разворачивается давно ждущее желание.
– Правда?
– спросила Вика, словно, как и я, томясь и наслаждаясь нашим медленным разговором, подходящему к самому главному, тайному и мучительному.
– Правда, - подтвердил я и, не удержавшись, добавил двусмысленную фразу, бывшую в ходу у наших девиц, обожавших всякого рода словесные непристойности.
– Проверено электроникой!
– И что - можно проверить еще раз?
– Можно.
В светло- зеленых прозрачных глазах Вики появилось особое выражение, сразу напомнившее колхоз.
– Можно в любое время. Хоть прямо*сейчас*.
– Вот как?
– совершенно спокойно сказала она.
– А жена… не застукает?
– Жены у меня больше нет, - коротко сказал я.
– Тогда… Тогда бери и веди меня, куда надо, - твердо ответила Вика и протянула руку.
*-*
Встретились мы достаточно далеко от моего дома; и транспорт все еще не ходил по причине перегороженности города демонстрацией. Но мы летели в каком-то тумане - я оглянуться не успел, как уже стояли перед дверью моей квартиры и я, не сразу попадая дрожащей рукой, отпирал замки.
Едва войдя в квартиру, я набросился на Вику, как изголодавшийся волк на свою добычу. Я мучительно целовал ее остро отвечающие губы, и тискал сквозь одежду ее грудь, одновременно шаря раненой рукой под юбкой, тщетно пытаясь прорваться ко всему, когда-то виденному в колхозе…
– Женя… Женя…- счастливо шептала она.
– Подожди, успеем еще…
Дай я разденусь и покажи, где у тебя душ…
Совершив неимоверное усилие над собой, я отпустил ее и выдал халат. Вика быстро исчезла в комнате и закрыла за собой дверь. Я прошел на кухню, встал у окна. Желание билось во мне, как никогда прежде. Я слышал, как за спиной Вика проскользнула в ванную, полилась вода в душе. Я ждал, едва находя в себе силы терпеть еще несколько минут. Чтоб отвлечься, заварил кофе; выпил, обжигаясь и не чувствуя вкуса. Я представлял, как она намыливает свои самые желанные места, которые вот-вот перестанут быть для меня тайными - и хотел чтобы она вышла побыстрее, и одновременно жаждал, чтобы как можно дольше длилось ожидание*заведомо* состоявшегося чуда.
Поэтому, когда Вика, вернулась в комнату и крикнула оттуда, что она*готова*, я по своей воле протянул еще пару минут, отправившись в душ.
И наконец, влажный, почти теряющий сознания от предчувствий, совершенно голый - поскольку халат отдал ей - и абсолютно не стесняющийся проявления своих желаний, я вошел в комнату. Вика сидела на уже раскрытой кровати, прислонясь
Длинноватый для нее халат был аккуратно запахнут и даже подпоясан.
Из- под него торчали лишь ее блестящие колени. Медленно опустившись перед нею, я развязал кушак. Вика не шевелилась, глядя на меня. Халат упал с ее плеч -и наконец я увидел ее точно такой, что сидела передо мной в колхозе. Все было знакомо и все, оказывается, отпечаталось в памяти. И груди ее с огромными коричневыми сосками, и узкий - в самом деле подбритый - огненно-рыжий островок волос, стрелкой указывающий направление туда, где опять, маня, дразня и ожидая, торчали длинные коричневые складочки…
Все повторилось, как прошлым летом. И хотел я Вику также, если еще не больше. Только теперь я твердо знал, что мне нужно и был уверен во всем…
*-*
Я даже не успел по-настоящему ощутить нашего слияния. Оно пролетело как тайфун… Нет - не было ни тайфуна, ни урагана, ни чего-то еще, стремительного и сокрушительного. Все случилось почти спокойно. Словно быстро пришедший и столь же быстро откатившийся океанский прилив.
Я ничего не видел и почти не понимал, слышал лишь хриплые протяжные стоны Вики и свои - доносящиеся, как чужие - бессвязные выкрики. И потрясающее, неожиданное, не отпускающее ни на миг ощущение не просто контакта и не слияния, а полного взаиморастворения наших исстрадавшихся тел. Мы даже не меняли поз - соединившись в одно мгновение, мучительно и сладко стремились ощутить себя как можно глубже друг в друге. Я терял сознание, медленно соскальзывая в пропасть…
И очнулся, найдя себя уже полностью опустошенным на влажной, расслабленной Вике. Не приподнимаясь и не выходя, я поцеловал ее. Она открыла свои зеленые глаза, все еще подернутые поволокой… Она не сказала ничего, все было ясно без слов.
– По-моему, это надо было сделать давно, - тихо проговорил я.
– Я тоже так думаю… - прошептала Вика.
– Это ты так долго не мог решиться…
– Но ведь решился же наконец…
– Да… Да… Да…
"Это надо было сделать давно", - мысленно повторил я, на мгновение улетая в прошлое… Не очень далекое, вроде бы только что бывшее настоящим. Колхозное лето, знойный день, Вика на охапках сена… Если бы "это" было сделано тогда. Если бы… Тогда бы я раньше освободился от тупиковой привязанности к Кате, переключился на Вику как на настоящую женщину - и в тот единственный момент не бросился под осколки. Точно бы не бросился. Потому что первым сработал бы инстинкт самосохранения, а не стремление спасти чужого человека… То, что Катя всегда была мне чужой, я понял слишком поздно. И если бы поддался Вике и отдался ей - то поумнел бы не через полгода, оставшись без руки, без жены и без работы, а еще когда что-то подлежало исправлению…
– …Же-ень, ты не уснул?
– засмеялась Вика.
И, словно желая меня разбудить, напрягла что-то внутри себя - точь-в-точь как когда-то Виолетта - и я почувствовал, как мою плоть сжимает, призывая к действиям, невидимая рука.
– Так ты… тоже так умеешь?
– хрипло спросил я, чувствуя возвращающееся желание.
– "Тоже" - что и как кто?
– не поняла она.
– А, ты*это* имеешь в виду…
Засмеявшись, она опять сжала и отпустила - я ощутил легкое головокружение.
– Это умеет делать любая женщина. Только некоторые ленятся.