Хрустальное озеро
Шрифт:
На следующее утро Кит сказали в колледже, что ей пришла посылка.
Увидев, что посылка из Лондона, Кит отнесла коробку в туалет и открыла; при этом ее сердце колотилось, как паровой молот. Что в очередной раз придумала Лена Грей? Какая страшная тайна, способная уничтожить их всех, лежит внутри?
Она с изумлением достала платье из серо-белого шелка и прочитала записку. Платье не очень понравилось ей, но это не имело значения. Значение имела только записка.
Надеюсь,
Кит перечитывала ее снова и снова.
Записка означала, что Элен Макмагон дает благословение на этот брак Что она знает про предстоящее венчание и не собирается ему мешать. По лицу Кит покатились слезы. Она почувствовала неимоверное облегчение.
Девушка снова посмотрела на платье. Оно было сшито из шелка. Может быть, даже чистого шелка. Если так, то платье стоило целое состояние. Нужно будет примерить его вечером и подумать, что написать в ответ.
Если она вообще решит написать.
Но за такие подарки принято благодарить. Возможно, именно на это Лена и рассчитывала.
Общежитие Клио было неподалеку от университета. Там жили девушки со всей Ирландии, в том числе из самых аристократических семей. Большинство из них никогда не слышали о Лох-Глассе. Многие учились в закрытых школах и знали друг друга. Обзавестись подругами оказалось не так легко, как думала Клио. В аудиториях было то же самое. Создавалось впечатление, что все остальные студенты каким-то таинственным образом знакомы между собой.
Первые дни учебы в Дублинском университете оказались совсем не такими веселыми, как она надеялась. Впервые в жизни она чувствовала себя одинокой. И впервые в жизни поняла, что она — маленькая рыбка в огромном море, берегов которого не видно.
Клио подбадривала мысль, что если ей так скверно, то Кит еще хуже. Живет с какими-то ужасными будущими гостиничными работниками, приехавшими неизвестно откуда, да еще на другом конце О’Коннелл-стрит, в нескольких милях от центра.
Кит собралась поужинать с Филипом О’Брайеном. Сама пригласила его и сказала, что угощает.
— С чего это вдруг? — подозрительно спросил Филип.
— Я приглашаю тебя по всем правилам. Ты сделал бы так же, если бы я была твоей гостьей и мы пошли бы куда-нибудь.
— Ты приглашаешь меня,так какая разница?
— Разница есть, — решительно ответила Кит.
Филип был высоким, веснушки ему шли, волосы перестали торчать вихрами, а лицо утратило слегка растерянное выражение, свойственное ему в подростковом возрасте. Кроме того, у него было чувство юмора. В большинстве случаев он вел себя как отличный друг. Если не считать одного обстоятельства, о котором Кит и хотела с ним поговорить.
— Пожалуй,
— Они могут оказаться консервированными, — предупредил Филип.
— Вот и хорошо. Я люблю консервированные спагетти. Их намного удобнее есть.
— Только не брякни этого в колледже. Нас с тобой примут за деревенщин.
— О том и речь, — сказала Кит.
— О чем? О спагетти?
— Нет. О нас с тобой, деревенщинах.
— Многие студенты родом из Дублина и других больших городов. Они считают деревенщиной любого, кто приехал из мест, подобных Лох-Глассу.
— Я имею в виду не слово «деревенщина», а слова «мы с тобой».
— Так говорят о двух людях, — обиделся Филип.
— Я не о том. У меня своя жизнь и свои заботы. Я не могу вступить с тобой в отношения, о которых ты мечтаешь…
— Не понимаю, что в этом ужасного… — начал он.
— Ничего ужасного в этом нет. Просто для таких отношений нужно согласие обоих, а не предложение с одной стороны и бездумное принятие его с другой.
— Скажи прямо, ты будешь моей гёрлфренд? — спросил он.
— Нет, Филип.
— Почему?
— Потому что хочу быть самой собой. Хочу жить без бойфренда.
— Всегда?
— Нет, не всегда. Только до тех пор, пока не встречу подходящего парня. Им можешь оказаться ты, и тогда мы придем к согласию.
— Но ты уже встретила меня, — возразил окончательно сбитый с толку Филип.
— Филип, я твой друг, а не гёрлфренд. И если ты скажешь, что я «гёрл», я ткну вилкой тебе в глаз.
— Я всегда хотел, чтобы ты стала моей гёрлфренд, — просто сказал он. — Ты можешь встречаться с кем хочешь, но я всегда буду ждать тебя в лох-гласской гостинице. Может быть, мы даже поженимся.
— Филип, тебе восемнадцать лет. В таком возрасте не женятся. — Рядом с ними остановилась официантка.
— Люди, которые любят друг друга, женятся и в восемнадцать, — сказал Филип, не обращая внимания на девушку с блокнотиком в руках.
— Только если у них должен родиться ребенок! — с жаром ответила Кит.
— Мы можем завести ребенка. Отличная мысль, — подхватил Филип.
— О боже! — воскликнула официантка. — Я вернусь, когда речь зайдет о чем-нибудь попроще. Например, о том, что вы будете заказывать на ужин.
— Что представляют собой ваши студенты? Толпу деревенщин? — спросила Клио.
— Перестань так говорить. В основном это очень симпатичные ребята. Учиться там трудновато, но, думаю, я справлюсь.
— А что ты будешь делать после окончания? Где окажешься?
— О боже, Клио, откуда я знаю? Я проучилась там всего неделю. А где окажешься ты со своим дипломом бакалавра искусств?
— Тетя Мора сказала, что это хорошая база для знакомства с нужными людьми.