Хрустальное сердце (У любви нет голоса, или Охота на Лизу)
Шрифт:
Лиза думала, что вот она увидит его, и ей сразу станет легче. Не стало — одним из тройки был Алексей, человек, с которым она предпочла бы больше никогда в жизни не встречаться…
Алексей улыбнулся и приветственно помахал ей рукой. Он как никогда был похож на студента: худощавый, улыбчивый, с растрепанными волосами. Двое других не улыбались, разглядывали Лизу с мрачной заинтересованностью. Легостаев тоже не улыбался, смотрел мимо девушки.
Страх медленно, как-то вяло перерастал в панику, верить в происходящее не хотелось. Макс ее предал, привез к этим страшным людям…
— Ну, выходите уж, Лизавета. — Алексей распахнул дверцу машины, галантно поклонился.
Макс стоял поодаль, по-прежнему смотрел
— Вставай, вставай. — Алексей, теперь уже совсем негалантно, ухватил Лизу за рукав куртки, выдернул из машины.
Она оступилась, упала, больно ударилась коленями о брусчатку. От боли, а еще от отчаяния на глаза навернулись слезы. Кто-то поднял ее, поставил на ноги.
Макс? Какая трогательная забота! Особенно в свете последних событий…
Ей не нужно было ничего говорить — он и без слов все понял, поморщился, как от пощечины.
— Да тут, как я посмотрю, просто шекспировские страсти! — Алексей больно сжал ее локоть, оттащил от Макса. — Не ожидала, милая, что твой дружок так тебя кинет? Да что ж ты такая доверчивая-то? Нельзя быть такой наивной. Тебе ж не десять лет! Шейка-то как, болит? — Он пробежался холодными пальцами по ее шее, сдвинул платок, задумчиво поцокал языком. — Ай-яй-яй, как нехорошо получилось, как некрасиво!
Лиза дернулась, попыталась оттолкнуть Алексея. Тут же активизировался один из «спортсменов», вывернул ей руку за спину. От резкой боли закружилась голова, потемнело в глазах, подогнулись колени.
— Не надо, — как издалека, послышался голос Легостаева. — Отпустите ее.
Хватка немного ослабла, Лиза перевела дыхание, посмотрела на Макса с жалостью. Бедный он, бедный, как же он после всего этого сможет жить?
— Что, запоздалые угрызения совести? — усмехнулся Алексей. — А кто говорил, что будет легко? Теперь вот станешь жить и мучиться. Не хочешь, чтобы твоей маленькой подружке было больно? А ведь будет! Ты ж не дурак, ты же наверняка догадывался, что ее ждет. Догадывался, догадывался! — Он ткнул Легостаева в грудь. — Догадывался и все равно привез ее сюда. Потому что своя рубашка ближе к телу и шкура своя намного дороже, чем шкура какой-то немой замарашки. А что? Разумное решение: поиграл в благородство и хватит. Девочка моя, — он отвернулся от Макса, по-отечески потрепал Лизу по щеке, — ты связалась с подонком, каких еще поискать. Он продал тебя нам с потрохами. Не повезло…
Да, ей не повезло, и надеяться больше не на что. Она исчерпала весь свой лимит везения. Она попала в западню сама и втянула в нее Макса. Максу тоже не повезло. Он не был подлецом по призванию, он стал подлецом по принуждению. И это она виновата, что он стал таким. Это из-за нее у него не осталось выбора.
Думать о том, что выбор есть в любой ситуации и что в любой ситуации можно оставаться человеком, Лиза себе запрещала.
— Ну что, Лизавета? — Алексей широко улыбнулся. — Хочешь узнать, что тебя ждет?
Она отрицательно покачала головой.
— Не хочешь? — Алексей, казалось, огорчился. — А я все равно расскажу. И твой морально неустойчивый дружок пусть послушает, на какие муки он обрек бедную сироту. Ты, наверное, думаешь, что тебя заманили в бордель?
Лиза отвернулась: смотреть в его веселое, доброжелательное лицо не было никаких сил.
— Ну, в общем, ты не ошиблась. Только попала ты, девонька, не в обычный бордель, а в суперэлитный, для самых-самых. Можешь гордиться. Клиенты у нас о-го-го какие! Очень уважаемые в обществе люди, но со своими тараканами. А кто ж нынче без тараканов? Тяжелые нынче, понимаешь ли, времена. У клиентов на работе постоянные стрессы, сплошная нервотрепка. Естественно, людям хочется расслабиться. Вот мы им в этом и помогаем. Вот ты, например, понимаешь, какой это кайф — после
Лиза зажмурилась, голова закружилась так сильно, что, если бы не «спортсмен», крепко удерживающий ее за руку, она бы точно упала.
— Заткнись! Не рассказывай ей этого! — заорал Легостаев.
— А почему, собственно говоря? — удивился Алексей. — Мама всегда учила меня быть честным и говорить правду. — Он подошел к Лизе, взял ее за подбородок. — Наверное, тебе будет приятно узнать, что тебя выбрал очень уважаемый человек. Ему всегда хотелось, чтобы жертва была немой. Вот такой у него маленький пунктик. Уж мы старались и так и эдак… Сколько он товару перевел — не сосчитать! А все недоволен, не может до конца расслабиться, понимаешь. Когда мы тебя в Интернете выловили, он радовался страшно. Даже правилами безопасности пренебрег, только бы тебя побыстрее увидеть. Я с ним прямо намучился. И что ты сделала, засранка неблагодарная?! Ты же нас кинула! Ты кинула такого человека! Я до сих пор не могу понять, как тебе это удалось, ты же была в полном отрубе. — Он сжал ее подбородок с такой силой, что еще чуть-чуть — и челюсть не выдержит, сломается.
— Отпусти ее. — Макс сделал шаг в их сторону, но путь ему преградил один из «спортсменов».
— А ты заткнись, — бросил Алексей, оставляя Лизу в покое. — Защитник выискался! Что же ты, такой хороший, ее сюда привез?
Легостаев сжал кулаки, но так ничего и не ответил, посмотрел на Лизу долгим взглядом, опустил голову.
— Как же я вас всех ненавижу, — ласково сказал Алексей. — Я же из-за вас чуть работы не лишился! Когда клиент узнал, что босс велел эту дрянь устранить, — он с яростью дернул Лизу за волосы, — то чуть сума не сошел от бешенства, устроил всем такую головомойку, никому мало не показалось. Велел доставить ее к нему целой и невредимой. Но ты не обольщайся, дорогуша, — Алексей гадко захихикал. — Теперь тебя ждет очень долгая и очень мучительная смерть. Клиент уже распорядился насчет жаровни и набора щипцов. Он рассчитывает наконец расслабиться по полной. Ты, может быть, даже заговоришь, а уж как накричишься…
Насмерть перепуганное тело молило о пощаде, но мозг не желал отключаться, дарить телу спасительное забытье. Мозг живо представил раскаленную жаровню и пыточные щипцы, такие, как в гестаповских застенках. А еще садиста, похожего на Майкла Дугласа, с закатанными до локтей рукавами дорогой сорочки, в кожаном фартуке, чтобы не выпачкаться в ее крови…
— …Жалко, что тебя, сука, нельзя убить дважды, — донеслось откуда-то издалека. — Из-за тебя бизнес встал на месяц, босс велел временно прикрыть лавочку. Ты даже представить себе не можешь, какие это убытки! Я из-за тебя не смог машину новую купить, потому что мне не только не заплатили, но еще и штраф вкатили огромный за то, что я тебя упустил. — Алексей сделал глубокий вдох, со свистом выпустил воздух и продолжил неожиданно нормальным голосом: — Ну все, поболтали, и хватит. Спасибо вам, господин Легостаев, за оказанные услуги, о комиссионных поговорим чуть позже, можете идти.
— Но вы же обещали… — начал Макс.
— Я сказал — позже! — Алексей снова сорвался на крик.
— Дайте нам попрощаться!
— Вот дела! — Алексей подмигнул одному из «спортсменов». — Привез девку на верную смерть и еще прощаться с ней собирается! Эй, Лизавета, хочешь попрощаться со своим благодетелем?
Она покачала головой, перед ее внутренним взором все еще стояла пылающая жаровня.
— Видите, господин Легостаев, девушка не хочет. Идите уже с богом.
Макс посмотрел на нее просительно, хотел было что-то сказать, но передумал, развернулся, медленно побрел к «Мазде».