Хрустальные мечты
Шрифт:
— А еще говорят, что часть будущего дворца будет отдана под новый Эрмитаж — особые уединенные покои императрицы, где она будет встречаться со своими друзьями наедине, чтобы никто ей не мешал.
— Новый Эрмитаж? — с интересом спросила Маргарита, следуя за своим проводником. — Значит, есть и старый?
— Да, есть. Его построил отец Елизаветы, Петр Великий, в Петергофе, это за городом, рядом с Царским Селом. Поговаривают, что император привез свой замысел из вашей страны, когда путешествовал по Европе.
«Наверное, это правда», — подумала Маргарита. На старости Людовик Четырнадцатый
Маргарита с любопытством озиралась по сторонам, рассматривая город при свете солнца. Ее радовали светлые фасады зданий, их праздничные веселые цвета: розовый, голубой, зеленоватый, желтый или янтарный. Игорь внимательно следил за тем, чтобы с Маргаритой ничего не случилось, потому что по широким улицам мчались со скоростью сани и кибитки. Порой кучера правили лошадьми так бесшабашно, что испуганным прохожим приходилось жаться к стенам домов, чтобы не быть задавленными. На Неве, отмечая переправы через замерзшую реку, лежали ветки деревьев, и тройки, сани, повозки ехали как в том, так и в обратном направлении. Чуть выше по реке слышались веселые звуки музыки. Там возвышались снежные горки, по их крутым склонам лихо катались на санках дети и взрослые, и все звонко смеялись и кричали, сразу было видно, какая это для них веселая забава.
Маргарита улыбнулась, заметив их откровенную радость, но, опять нахмурившись, спросила Игоря:
— Почему мадам Ростова отказалась сообщить прямо императрице о нашем приезде?
Игорь лукаво усмехнулся, а затем объяснил:
— Никто не осмелится сделать это, не имея официальных подтверждений повелению ее величества. Если она отдала такой приказ после того, как выпила много вина, то могла просто забыть об этом.
— Неужели она так много пьет?
— Нет… Но… для настроения. Если ей напоминают о чем-нибудь, что она забыла, то ее величество может впасть в такую ярость, что становится страшно. Я сам видел, как она бушевала, благо находился далеко. Если будете шить для ее величества платья, то смотрите, не делайте ни одного неверного стежка.
— Ну что ж, благодарю, что предупредил, — грустно ответила Маргарита. — Если все устроится, то, возможно, нам придется шить и для великой княгини Екатерины. Она столь же вспыльчива и несдержанна?
— Нет, нет, насчет нее можете не волноваться. По характеру она очень сильно отличается от ее величества. Она очень добрая госпожа, ни на кого не кричит, но у нее много врагов при дворе. Ей приходится нелегко.
— И почему так получилось?
— Ну, причин много. Одна из самых главных — ее муж, великий князь Петр. Он большой чудак, танцует, прыгает, кричит, смеется, хотя вокруг него никому не смешно. — Игорь покачал головой, словно жалея несчастную Екатерину. — Больше всего ему нравится быть военным и играть в войну.
— Ты хочешь сказать, что он ведет себя как ребенок?
— У него это навязчивая идея. И он часто ведет себя так, будто не совсем в здравом уме. И он почти не скрывает своей ненависти к императрице и своего
— Меня предупреждали об этом, когда я покидала Париж, — ответила Маргарита, вспоминая свой разговор с графиней д'Онвиль. — Теперь я понимаю, насколько нелегкой может быть жизнь у великой княгини.
— Верно, хотя по ее виду этого не скажешь. И потом, у нее и у великого князя есть свой двор, придворные там моложе, ближе к ним по возрасту. Они часто устраивают балы, вечера и приемы. Не так давно один из особо приближенных, Сергей Салтыков, оказывал повышенное внимание великой княгине, однако, как и многие другие до него, без особого успеха.
Маргарита с нескрываемым удивлением взглянула на молодого человека:
— Есть ли что-нибудь, что тебе неизвестно?
Игорь осклабился:
— В лакейских всегда обо всем узнают рано или поздно. Те, кто живут в верхних покоях, даже не подозревают, сколько всего известно о них прислуге.
Французское посольство находилось на Васильевском острове, который с обеих сторон огибала Нева. Они перешли через один из рукавов реки по протоптанной на льду дорожке, которая плавно взбегала на невысокий берег. До посольства надо было пройти еще два-три квартала. По обеим сторонам улицы стояли, вытянувшиеся в стройную линию, красивые светлые дома.
— Здесь, на Васильевском, можете чувствовать себя как дома, — усмехнулся Игорь. — Тут по заведенному обычаю селятся приезжающие в Петербург немцы и французы. — Он очертил рукой полукруг, указывая на ближайшие дома. — В этих кварталах живут ваши соотечественники. Англичане живут в городе на набережной и селятся поближе друг к другу. Итальянцы и голландцы тоже. Есть в Петербурге квартал, где в основном селятся те, кто кроит и шьет одежду, зарабатывая себе на жизнь иглой и ножницами, хотя в той части города в основном живут иноземцы.
— Я не подозревала, что здесь так много иностранцев.
— Очень много. Они едут к нам с момента основания города. Петру Великому нужны были опытные мастера, искусные в своем ремесле. Вот с тех пор все и повелось. Да возьмите, к примеру, хотя бы себя.
Они подошли к воротам посольства, где их остановил караул из французских солдат. Маргарита показала им свои бумаги, и ей разрешили войти. По ее просьбе вместе с ней пропустили Игоря.
Им обоим пришлось долго ждать. Наконец Маргариту принял какой-то малозначительный чиновник. Он не знал, когда следует ожидать возвращения в Санкт-Петербург посла и графа д'Онвиля. И ничем не мог ей помочь в ее нынешнем неопределенном положении.
Выйдя за ворота посольства, Маргарита от бессильной ярости стиснула кулаки:
— Не знаю, как мне быть, но мириться с этим я не могу. Ведь со мной приехали еще пять женщин, моих подруг. Мне надо во что бы то ни стало найти им кров и стол.
У нее оставалось немного сэкономленных в пути денег, но их хватило бы ненадолго.
— Нельзя ли мне обратиться за помощью к великой княгине? Ты упоминал, что у нее отзывчивое сердце. Может, она выслушает меня. Как бы мне ее увидеть, Игорь?