Хрустальные мечты
Шрифт:
— Ну что ж, мой визит сюда не просто визит. Скорее это прощание. Больше нам не понадобится дом в Петербурге. Я никогда опять не привезу тебя сюда из Англии.
— О, Том! — еле слышно выдохнула Сара, обнимая его и прижимаясь щекой к его плечу.
— Как это замечательно! Наконец-то мы вернемся домой! — Она закрыла глаза от восторга. — Опять дома!
Пока Том занимался в Петербурге укладыванием вещей, мебели и всего прочего, Сара оставалась в гостях у Маргариты. На дворе стояла осень, прекрасная своей увядающей красотой.
Однажды
— Рада видеть тебя, Ян, — тепло приветствовала его Маргарита, в глубине души обрадовавшись его приезду: она поняла, что Ян не держит на нее зла.
Ян радостно вскинул навстречу ей руки, как будто желая ее обнять.
— Прекрасно выглядишь, Маргарита. Сельский воздух явно пошел тебе на пользу.
«Воздух-то пошел, а вот дворец, скорее всего, нет», — подумала про себя Маргарита.
— Проходи. Давай сядем и поговорим как старые друзья. — Она провела его в гостиную. — У меня гостит Сара Уоррингтон. Не вздумай отказываться, ты остаешься с нами обедать.
Ян с благодарностью принял предложение, придвинул стул поближе к хозяйке и сел:
— Хорошо ли себя чувствует миссис Уоррингтон?
— Да, очень хорошо. — И Маргарита поделилась с ним радостной вестью, сообщив, что Уоррингтоны скоро уезжают в Англию.
Ян одобрительно закивал головой:
— Очень разумное решение. А ты знаешь, что у Изабеллы и Михаила опять все хорошо. Я попрощался с ними только вчера.
— Попрощался?! Неужели ты опять едешь в Голландию?
— Да. Отсюда я поеду прямо на пристань. Корабль отходит завтра в четыре часа утра. Месяца два тому назад до меня дошел слух, что на рождественском аукционе в Голландии будут выставлены два полотна Рембрандта и еще ряд замечательных работ. Мне просто необходимо там быть.
Внезапно он сменил тему беседы, задав неожиданный вопрос:
— Сара едет в Англию, а ты? Ты, часом, не собираешься домой, во Францию?
Маргарита даже рассмеялась от изумления.
— С какой стати? Константин никогда не захочет жить в Париже, да и я привыкла к России. Можно сказать, она стала для меня вторым домом.
— Итак, жизнь тебя полностью устраивает?
— Да, конечно. Скоро будет еще лучше, когда мы приобретем в Петербурге свой дом. Признаюсь, мне как-то не по себе под крышей этого дворца. Даже если не забывать, что это загородный дом, все равно странное ощущение какой-то неустойчивости, какого-то непостоянства витает здесь в воздухе.
— Может быть, — вполне серьезно ответил Ян, не отводя глаз от ее лица. — Вполне возможно, здесь скрыто нечто большее. Я думаю, что это ощущение неуверенности таится внутри тебя, потому что ты до конца так и не свыклась.
Маргарита
— Кстати, я там повесила твою картину.
— И правильно сделала, — ответил он. — Картина поможет тебе везде чувствовать себя как дома. В ней есть свой глубинный смысл.
«Он прав, — подумала про себя Маргарита. — Один знакомый предмет на чужом месте придает всей окружающей обстановке какое-то родное и близкое звучание».
— Расскажи, что нового появилось в живописи. Кстати, ты продолжаешь рисовать?
Ей было с ним легко, как никогда раньше. Разговор складывался сам собой и тек непринужденно, свободно. Вся накопившаяся в последнее время душевная тяжесть ушла куда-то далеко-далеко. Обручальное кольцо служило надежным талисманом против мужского обаяния Девэнтера, прежнее волнение от его присутствия исчезло, а на его место пришло тихое безмятежное спокойствие, — перед ней был настоящий друг, отношениями с которым она не могла не дорожить.
Сара тоже обрадовалась появлению Яна. Как любезный кавалер, он за обедом поровну разделял свое внимание между обеими дамами, отчего обед принес им невыразимое удовольствие. После еды они все втроем играли в карты, Девэнтер научил молодых женщин новой игре, которая им очень понравилась. Затем Сара по просьбе гостя поиграла немного на клавесине.
Когда Ян собрался в обратный путь, на дворе стояла темная ночь. На черном небе ярко сияли звезды. Подвели лошадь, и Ян остался наедине с вышедшей его провожать хозяйкой дома. Они стояли близко, глядя в глаза друг другу.
— Желаю тебе счастливого пути, — тихо сказала Маргарита. Ей было больно расставаться с ним. — С нетерпением буду ждать возвращения назад. Первый ледоход на Неве станет для меня знаком, что скоро приплывет твой корабль.
Ян ничего не ответил. Он стоял молча и, не отрываясь, глядел ей в лицо. Маргарита поняла, что он хочет поцеловать ее, но у нее не было сил уйти. Он обнял ее и целовал так долго и крепко, как может целовать только горячо любящий человек. Затем Ян отпустил ее и вскочил в седло.
— Береги себя, если ты почувствуешь себя в опасности, то обратись за помощью к графу и графине д’Онвиль. Здесь только они могут действительно помочь, больше никто.
— Не волнуйся. Ничего со мной не случится. Это ты береги себя. Твое путешествие по морю очень опасно. Да хранит тебя Бог, Ян.
— И тебя тоже, Маргарита.
Ян исчез в темноте. Ее не мучили угрызения совести, что она позволила ему поцеловать себя, наоборот, поцелуй доставил ей немалое наслаждение. Вспоминая о том, как ей было приятно в объятиях Яна, она даже тихо напевала себе под нос какую-то песенку, пока поднималась к себе наверх, в спальню. Сара уже спала.