Хрустальный ангел

Грохоля Катажина

Она была самым лучшим из того, что его встретило в жизни. Он поцеловал ее в ключицу.

– Врачебная тайна, – ответил и посмотрел на мясо.

Оно выглядело ужасно неаппетитно. На столешнице около деревянной доски стояла миска, наполненная темной жидкостью, в которой плавал, во-первых, жир, а во-вторых, куски неизвестно чего. Час назад этой миски тут не было.

– Что это?

– Говядина по-охотничьи. Посмотри, какой великолепный соус, – Гайка сунула ему под нос миску. Он отшатнулся.

Однако нашел в себе силы сказать:

– Потрясающе,

обожаю говядину по-охотничьи.

– Уксус, оливковое масло, приправы, можжевельник и так далее, в этом все будет мариноваться три дня, а после – в духовку, и пальчики оближешь. – Гайка вновь взяла в руки нож и отрезала жир. – Я взяла рецепт у Ендрека, у него тебе очень понравилось.

– Все, что ты делаешь, мне нравится, – сказал Юлиуш.

Она склонила голову над доской, и прядь волос, соскользнув с виска, полускрыла ее лицо. Гайка была красивая, светловолосая и моложе его на двенадцать лет. Как терапевт он должен был знать, что такая разница в возрасте ничего хорошего не сулит. Женщина в таком браке ищет в муже отца, чувства безопасности, абсолютного согласия и прочего, а когда это все у нее будет, уходит к молодому парню, так, как дочь уходит от отца к партнеру.

Но сейчас он не хотел омрачать себе этим жизнь. Он по уши был влюблен, и все его знания о брачных союзах, которыми он, без сомнения, обладал как признанный врач-терапевт по семейным делам, притом с двадцатилетним стажем, не действовали в ситуации с Гайкой.

Они были в браке уже два года, и Юлиуш не мог себе представить, что можно быть более счастливым человеком.

– О чем думаешь? – спросила Гайка, воткнув в мясо нож.

– О тебе, – ответил он, что было сущей правдой. Она лучезарно улыбнулась ему – так же, как в первый раз.

– Я сегодня буду занята и вернусь поздно, – сообщила Гайка.

Она увлекалась фотографией, а по образованию была специальным педагогом – проводила костры-игры для детей из неблагополучных семей. Работала главным образом во второй половине дня.

– А у меня пациенты до девяти.

– Ну и чудесно, – обрадовалась Гайка. – Так же, как у меня!

Юлиуш усмехнулся. Ее непредсказуемый энтузиазм потрясал его и иной раз ставил в тупик. Он не видел ничего хорошего в том, что будет работать до девяти вечера, она же разглядела в этом знак судьбы, поскольку тоже была занята до девяти. Можно ли было ей возразить?

– А что у нас сегодня на обед? – спросил он.

Может быть, действительно этот соус не вонял, а просто у него такой запах? В животе заурчало.

– Я заказала пиццу! – Она изобразила испуг, но он знал, что это такая игра. – Не будешь меня бить?

– Пицца, ну что ж… – глубокомысленно протянул он, поддерживая игру, а сам подумал: третий раз за неделю пицца, не скажется ли на холестерине, – возможно, переживу…

– Последний раз, клянусь, если бы не этот глютамин, – она трахнула ножом по мясу, – оно должно лежать по крайней мере три дня в соусе, а не то бы уже сегодня был настоящий

обед. Но я правда хотела тебе приготовить что-нибудь особенно вкусное. Ендрек не говорил, что это так трудоемко. Даже сказал, что это вовсе не наука, так как оно, – она вновь ударила ножом по мясу, – делается само. У него-то, может, оно и делается само, а у нас не хочет, – и она рассмеялась серебристым смехом. – Но я правда скоро достигну высот в кулинарии.

Юлиуш опять усмехнулся и прошел в свой кабинет.

Вытащил ноутбук и открыл кликом «Терапия гештальт, семейная терапия».

Кулинарные высоты! Последним достижением Гайки было суши из мороженого минтая и карпа – другой рыбы она не достала. Но съесть суши не удалось. Во-первых, Гайка не вынула кости. Во-вторых – «Что, это так важно, какой сорт рыбы? Не будем преувеличивать» – пластинки из водорослей распались во время того, как она попробовала заворачивать в них рис, ну а рис и так оказался несъедобным, был твердым, недоваренным.

Зато соус, который она подала к этой рыбе, оказался отличным. Отличным, наверное, потому, что был готовым. Это был просто готовый соевый соус из магазина. Вполне приемлемый ужин: черный черствый хлеб, который опускали в соевый соус, с кусочками имбиря, тоже готового, из баночки. Гайка хохотала, что ужин оказался такой забавный.

– Ты видел их мины? – В кухне она вопросительно посмотрела на мужа, а за дверями сидели шеф Общества психологов с женой и автор «Моей ментальной биографии», тоже с женой.

– Чтобы посмотреть на их лица, стоило подать им такой ужин, – Гайка давилась от смеха. – Я никогда не видела, чтобы люди имели такое выражение лица. Ты видел? – допытывалась она у Юлиуша и юлой крутилась по кухне. – Ничего не поделаешь, мы должны отвечать за то, что случилось.

И быстро порезала черный хлеб, это была единственная еда в доме, поставила на стол мед, майонез и масло, открыла бутылку водки, налила всем по рюмке и после этого первая макнула хлеб в соевый соус.

– Отлично, – заявила она. – Я вам советую это, потому что в доме нет больше ничего другого. Можно перед этим выпить, тогда никто не будет знать, что ест. Да, Юлиушу не досталась хорошая кухарка, зато нам с ним очень хорошо в постели, – доверчиво сообщила она с обезоруживающей улыбкой.

Жена шефа Общества психологов задохнулась от услышанного.

– Извините, может быть, я не должна этого говорить при вас, потому что знаю… – Гайка почувствовала себя неловко, – знаю, некоторые браки не самые лучшие, – поправила она саму себя и показала пальцем на Юлиуша, – это он меня учит открытости в общении с людьми. Замечательно, что мы в таком составе и можем обсудить что-то, ведь тут столько терапевтов… Если вы поделитесь с нами своей историей, может быть, мы что-нибудь хорошее и услышим. Тем более что я не имею никакого понятия о терапии. Но Юлиуш говорит, если внимательно слушать даже таких консерваторов, то можно чему-нибудь научиться. Да…