Хрустальный мир
Шрифт:
Когда они добрались до кромки летного поля, доктор Сандерс обнаружил, что основной взлетной полосой служил отрезок шоссе Порт-Матарре — Монт-Ройяль. Уже в полумиле дорога была наглухо перегорожена рядами пятидесятигаллоновых баков, окрашенных в черные и белые полосы. Дальше лес начинал неспешно карабкаться по склону наверх, подступая вплотную к голубым холмам, району рудников. А ниже, вдоль реки, над джунглями сверкали в солнечных лучах белоснежные верхушки городских крыш.
Еще два летательных аппарата — военные монопланы с высоко посаженными крыльями — застыли рядом со взлетной полосой. Винт вертолета постепенно
— Эдвард! — Луиза схватила его за руку. — Кто это там?
— Священник, Бальтус. — Сандерс обернулся к распахнувшему перед ним дверь сержанту. — Что он здесь делает?
Сержант немного помолчал, вглядываясь в Сандерса.
— Здесь его паства, доктор. У самого города. Мы же должны пропустить его, не так ли?
— Ну конечно.
Сандерс взял себя в руки. Собственная обостренная реакция на появление священника заставила его в полной мере осознать, насколько далеко он уже зашел в отождествлении себя с лесом. Он указал на людей в гражданском, которые еще приходили в себя после полета:
— А остальные?
— Эксперты по сельскому хозяйству. Они сегодня утром прибыли в Порт-Матарре самолетом.
— Похоже, масштабная операция. А вы, сержант, видели лес?
Сержант поднял руку:
— Капитан Радек вам все объяснит, доктор.
Он провел доктора Сандерса по коридору, затем открыл дверь в крохотную приемную и кивнул Луизе и Арагону:
— Мадемуазель… прошу, располагайтесь поудобнее. Я распоряжусь, чтобы всем принесли кофе.
— Но, сержант, я должна… — запротестовала было Луиза, но Сандерс положил руку ей на плечо:
— Луиза, подожди лучше здесь. Я выясню все, что смогу.
Арагон помахал Сандерсу рукой:
— Увидимся позже, доктор. Я пригляжу за вашими чемоданами.
Капитан Радек ждал доктора Сандерса у себя в кабинете. Он как военный врач явно был рад, что в округе объявился еще один медик.
— Садитесь, доктор, очень рад вас видеть. Прежде всего, чтобы вас несколько успокоить, хочу сообщить, что инспекционная группа отправится на место через полчаса, и я договорился, что мы присоединимся к ней.
— Спасибо, капитан. А мадемуазель Пере? Она…
— Мне очень жаль, доктор, но это невозможно. — Радек оперся ладонями о металлический стол, словно надеясь таким образом обрести недостающую ему решимость. Высокий, хрупкого сложения мужчина с легкой растерянностью в глазах, он, похоже, очень хотел найти общий язык с Сандерсом, а обстоятельства не оставляли ему другого выхода, кроме как поступиться в завязывании дружбы обычной неспешностью. — Увы, сейчас мы не допускаем на территорию никого из журналистов. Это не мое решение, но уверен, что вы понимаете. Возможно, следует добавить, что кое о чем я не могу поставить вас в известность — о наших операциях в этом районе, о планах эвакуации и тому подобном, — но я буду, насколько смогу, откровенен. Сегодня утром сюда прямо из Либревиля прилетел профессор Татлин — сейчас он на наблюдательном посту, — и я уверен, что его заинтересует ваше мнение.
— Буду
Радек вяло взмахнул рукой, потом уронил ее обратно на стол. Спокойным голосом, полным уважения к возможным чувствам Сандерса, он произнес:
— Кто знает, доктор? Мне кажется, что происходящее тут имеет много общего с вашей специальностью. В известном смысле, одно есть теневая сторона другого. Я думаю о серебристых чешуйках лепры, давших болезни ее имя. — Он выпрямился. — Ну, а теперь скажите, вы уже видели какие-нибудь кристаллизовавшиеся предметы?
— Несколько цветов и листьев. — Сандерс решил не упоминать об утопленнике. Сколь бы откровенным и симпатичным ни казался молодой армейский врач, главным для Сандерса было добраться до джунглей. Если они заподозрят его даже в самой ничтожной причастности к смерти Матье, он, скорее всего, будет вовлечен в бесконечное военное расследование. — Местный рынок ими переполнен. Их продают как диковины.
Радек кивнул:
— Это длится уже некоторое время — примерно год, на самом деле. Началось с дешевой бижутерии, потом в ход пошли резные фигурки и предметы культа. В последнее время здесь процветает настоящая контрабанда — местные жители проносят дешевые поделки в зону активности, оставляют их там на ночь и возвращаются за ними на следующий день утром. К несчастью, отдельные предметы, в частности ювелирные изделия, имеют тенденцию растворяться.
— От быстрого движения? — переспросил доктор Сандерс. — Я заметил это. Такое любопытное явление — истечение света. Обескураживающее кое для кого из владельцев этих предметов.
Радек улыбнулся:
— Для обычной бижутерии это не имеет особого значения, но кое-кто из местных шахтеров надумал поступать так же и с тайно вынесенными с разработок мелкими алмазами. Как вы знаете, в здешних алмазных копях никогда не добывали драгоценных камней, и все, естественно, были удивлены, когда на рынке стали всплывать эти огромные экземпляры. Курс акций подскочил на парижской бирже до немыслимых высот. С этого все и началось. Разобраться, в чем дело, был послан человек, а кончил он свое расследование в реке.
— Не обошлось без крупных корпораций?
— И сейчас не обходится. Не мы одни пытаемся не допустить широкой огласки. Местные копи никогда не приносили особой прибыли… — Казалось, Радек готов был открыть какой-то секрет, но в этот момент передумал, быть может, заметив сдержанность Сандерса. — Ладно, думаю, можно вам сообщить — естественно, конфиденциально, — что эта область — не единственная на Земле. На данный момент в мире существует по крайней мере еще две: одна во Флориде, среди болот Эверглейдс, другая — в топях у реки Припяти, в Советском Союзе. Обе, естественно, интенсивно исследуются.
— Так объяснение этому явлению уже найдено? — спросил доктор Сандерс.
Радек покачал головой:
— Отнюдь. Советскую группу исследователей возглавляет Лысенко. Как вы можете догадаться, русские просто зря теряют время. Лысенко считает, что дело тут в ненаследственных мутациях и поскольку наблюдается явное увеличение массы тканей, то так можно повысить и урожайность зерновых. — Радек устало усмехнулся. — Хотел бы я посмотреть, как эти непрошибаемые русские попытаются прожевать кусочки стекла.