Художник моего тела

Винтерс Пэппер

— Тусовался со старыми друзьями, Олин?

Гнев всколыхнулся, подняв меня на ноги.

— Не смей.

Он закатил глаза и ворвался в кухню.

— Убирайтесь. Вы оба.

Джастин повернулся на месте, преследуя его взглядом.

— Что с тобой случилось? Почему ты такой грязный?

Пока Гил рылся в шкафу, мое внимание больше не было заложником его взгляда, что дало мне возможность изучить его.

На нем все еще была одежда, забрызганная краской с утра, но выглядел он так, словно прополз через живую изгородь, взобрался на гору

и пробирался через лес. Грязь заляпала его футболку и джинсы, украсила его руки и ладони, прилипла к его ботинкам, оставляя следы от его шагов.

Меня охватило чувство дежавю.

Гил был таким же грязным в ту ночь, когда мы занимались сексом в первый раз. Он был избит, окровавлен и пьян.

На этот раз он не напился.

Я заговорила слишком быстро, когда Гил нашел то, что хотел, и демонстративно повернулся к нам лицом. Непочатая бутылка водки висела в его кулаке. Со смертоносным видом он отвинтил крышку и глотнул прямо из горла.

Когда Гил откинул голову назад, стали видны невидимые повреждения. Порез прошел по линии челюсти. На ключице расцвел синяк. По линии роста волос запеклась струйка крови.

Черт.

Встав, я бросила одеяло на диван и двинулась к нему.

— Дай мне бутылку, Гил.

Он зарычал, как дикий зверь. Его зубы были острыми и оскаленными. Глаза были дикими и затравленными.

— Уходи, Олин. Я не в настроении для компании.

— Она не может уйти, Кларк, —вмешался Джастин. — Сегодня ее чуть не похитили.

Гил замер.

— Что? — Он посмотрел на меня свирепым взглядом. — Что случилось?

— Он был в моей квартире. Когда я ушла, чтобы приехать сюда, за мной увязался черный фургон. — Холод поселился в моих костях, когда Гил сделал еще один здоровый глоток.

И еще один.

Его тело вибрировало от напряжения, но он не бросился защищать меня и не требовал знать каждую деталь. Он вел себя так, словно ему было все равно.

Как будто его процедура защиты была закончена. Что его потребность во мне исчерпана.

Я изо всех сил старалась сохранить ровный тон и не дрогнуть от внезапной грусти.

— Я пыталась дозвониться до тебя, Гил. Бесчисленное количество раз. Но ты не брал трубку, и мне больше некому было звонить... поэтому я попросила помощи у Джастина.

Он вытер рот тыльной стороной ладони.

— Да, хорошо. Я был не в духе.

— Я знаю. — Я бросила быстрый взгляд на Джастина. — Понимаю, почему ты не мог ответить с самого начала, но тебя не было всю ночь. Где ты был? — Мой голос смягчился от беспокойства. — Я не могла перестать думать о тебе. Я так волновалась.

Я рискнула проявить уязвимость.

Поставила на кон все, чтобы не смотреть на такое равнодушное, ледяное лицо.

Самообладание Гила смешалось с изнеможением, как будто мой знак заботы был слишком сильным. Его позвоночник искривился, и он потер глаза.

Холодность, которую я успела прочитать в его лице, превратилась в жидкое сожаление. Его глаза снова стали огненно-изумрудными, а тело стало мягким и заботливым.

Подойдя

ко мне, он взял бутылку водки в одну руку, а другой обхватил мою щеку. Не обращая внимания на Джастина, он притянул меня к себе и поцеловал быстро и глубоко.

Я задохнулась от ласки. Задохнулась от потребности.

Он целовал меня так, словно был в нескольких секундах от того, чтобы убить меня или покончить с собой.

Его язык был приправлен острым алкоголем. Дыхание было слабым. Его энергия иссякла. И не от долгого дня работы над заказами, допросов в полиции и всего остального, чем он занимался, а от чего-то, что пожирало его заживо.

Что-то чудовищное, что истощало его душу, грызло его сердце и оставляло ему лишь остатки сил, чтобы выживать.

У меня дрожали руки от желания обнять его. Чтобы дать ему безопасную гавань, в которой он мог бы отдохнуть.

Но его поцелуй закончился так же быстро, как и начался, а глаза вспыхнули от ярости.

— Я просил тебя держаться подальше. Я умолял тебя. — Гил покачнулся назад и поднес бутылку к губам. Он выпил четыре больших глотка, а затем рассмеялся, холодно и душераздирающе. — Прости меня, Олин. За все. Но мне нужно, чтобы ты ушла. Я... я больше так не могу. Я не знаю, о чем, блядь, думал. — Он прищурил глаза на Джастина. — Береги ее, Миллер. Пожалуйста. — Засунув руку в карман, он подошел к двери, которая всегда была заперта рядом с его спальней, и вставил ключ.

Не сказав больше ни слова, он исчез в тропических лесах граффити и комнатах, полных секретов... вместе с алкоголем.

Дверь захлопнулась окончательно.

Я не шевелилась долгое мгновение.

Мои губы покалывало, а сердце дымилось от каждого слоя боли, которую только что впитал Гилберт. В своем поцелуе он поделился чем-то явно реальным и невыразимо сложным. Своим ртом он приказывал мне уйти, в то время как сам умолял меня остаться.

И теперь я разрывалась между всем этим.

Джастин опустил руку на мое плечо.

— Пошли, О. Давай уйдем.

Я почти сердито отпихнула его.

— Я не могу уйти, Джастин. — Повернувшись к нему лицом, я втянула воздух. Вдох, который мне понадобится для борьбы, которую я собиралась выдержать. — Я никуда не пойду. Не сегодня. — Слезы блестели на моих глазах, руки сжимались в кулаках. — Разве ты не видишь? Разве ты не понимаешь?

Джастин изучал мое лицо.

— Видишь что?

— Он ломается.

— Он хочет побыть один.

— Если я оставлю его одного сейчас, завтра он уже не будет прежним.

Джастин покачал головой.

— Знаю, я сказал, что у вас, ребята, есть что-то особенное, но... О. Сейчас не время пытаться помочь.

— Это идеальное время. Единственное время.

— Он не выйдет из этой комнаты трезвым.

— Я знаю.

— За все время, что я его знаю, он всегда держал эту дверь запертой. — Джастин бросил обеспокоенный взгляд на закрытую дверь. — Я не знаю, что там внутри. И думаю, что ты здесь не для того, чтобы это узнать.