Художник
Шрифт:
Егор смутился и замолчал, устыдившись своей болтливости. Разоткровенничав, он нечаянно поведал часть своей настоящей биографии, заменив только «мама» на «бабушку» и «мальчишка», он был тогда совсем маленьким, когда пристрастился к конфетам, на «подростка».
– Проходи… Сейчас чай пить будем, – предложил Исай, забирая из рук своего гостя коробку. – Конфеты в буфете найдутся… А я не могу без пирожных.
«Странные у Исая извинения… А самому сгонять в город было ломовато или отправить кого-то из обслуги, – фыркнул про себя Егор, заходя в двери дома вслед за хозяином, – проще было придумать
– А сегодня, как на грех, отпустил повара пораньше., еще в обед. Обычно он мне их на вечер готовил, – добавил Исай. – Как впрочем, отпустил за компанию и домработника, и горничного… Завтра у всех коллективный выходной. И за пирожными послать некого. Пришлось вот тебя попросить…
– Мы что, в доме одни? – Егор даже не попытался скрыть испуг в голосе, а сердце отчаянно забилось, как после пробежки.
С большим трудом ему удалось унять дрожь в коленях и вернуть самообладание.
– А охрана? – спросил Егор с надеждой.
– У меня ее нет и никогда не было, – не оборачиваясь, ответил Исай. – А шофер Володя он только шофер. Обычно довозит меня до дома и уезжает. У него семья, дети… Для личной безопасности вполне хватает сложной системы слежения и сигнализации…
«У прокурора Врагова тоже была установлена какая-то новомодная по тем временам охранная система», – вздохнул про себя Егор.
Он разобрался, в конце концов, почему люди не покинули горящий дом. Если бы тогда не сбежал искать глаза своего викинга, сгорел бы вместе со всеми. Егор благодарно посмотрел на спину шедшего впереди Исая… Но почему так совпало – пожар и попытка проникновения извне, когда окна и двери оказались наглухо заблокированными, – так и осталось и для следствия, и для самого Егора загадкой. Вполне возможно, и это было единственное разумное объяснение, что кто-то из соседей увидел огонь под крышей и попытался достучаться или дозвониться до хозяев, а когда это не получилось, то взломать двери. Но сработала блокировка всех дверей и окон, и хозяева дома оказались в ловушке…
Но едва Егор вслед за хозяином переступил порог дома и очутился в холле, все страхи и чувства, терзавшие его весь вечер, вернулись, а сердце отчаянно застучало в груди с новой силой: «Беги отсюда, пока не поздно. На Егора со стены смотрел портрет Исая Грановского… Егор не видел глаз – они у художника не получились, мастер так и не понял их особенность. Но вот губы… Чувственно изогнутые с чуть приподнятыми уголками, словно Исай насмехался и предлагал одновременно поцеловать его, как днем в зале, удались на славу.
Егор не смог отвести от портрета взгляда, точнее от губ на портрете. Он так и остался стоять как вкопанный, к тому же Исай куда-то испарился…
– Эй-эй, – раздалось из глубины дома. – Гостиная направо. Я уже и чай заварил… Отомри… К тому же с таким же успехом можно пялиться на оригинал, а не на его копию на стене.
Пунцовый от смущения Егор забился в кресло, разве что коленки к носу не подтянул. И конфеты в вазочке на столе стали не в радость.
– Чай мятный с какими-то травами, повар сам эти травы собирает и сушит, – разливая чай по чашкам, объяснял Исай. – Но если ты предпочитаешь обычную заварку или кофе, могу приготовить.
Егор согласно кивнул,
– Не стоит беспокоиться. Мне тоже нравятся травяные чаи, – ответил он чуть севшим голосом. На самом деле он предпочитал зеленый чай с жасмином, но посчитал наглостью гонять хозяина заваривать ему чай. Да к тому же такого чая в доме могло и не оказаться.
Исай расположился в кресле напротив. Он выбрал самый большой кусок торта.
«Московский. Что-то там с безе и бисквитом, масляным кремом и орешками», – отметил про себя Егор, откусывая конфету и запивая ее большим глотком чая…
– Ну, рассказывай, – предложил Исай, когда с тортом было покончено, и он, взяв в руки чашку с чаем, откинулся на спинку кресла, – как такого порядочного мальчика угораздило согласиться разыграть сценку соблазнения мужчины гораздо старше его.
Егор снова вспыхнул, искренне надеясь, что в неярко освещенной гостиной его пунцовые щеки не заметны. Он неопределенно пожал плечами. Хорошо хоть, что сразу трахнуть мужчину не предложили, опустив момент соблазнения.
– Надоело протирать штаны в офисе, – честно признался Егор. – Хочется активных действий… Но если не действий, то хотя бы задачек для ума. А в юридической конторе какие задачки? Разве только как в шахматном порядке разложить договоры.
– Ясно, – кивнул Исай.
Он явно не спешил с извинениями, или хотя бы с объяснениями, а положил себе на тарелку второй кусок торта и с наслаждением принялся уничтожать и его.
«Сказали, что «Наполеон», – вспомнил Егор.
– Активных действий? – повторил Исай, подливая в кружки и себе, и гостю горячего чаю.
Он не спрашивал, не уточнял, каких именно действий хотелось Егору. Надоело сидеть в офисе – это понятно.
И вдруг Исай рассмеялся. Невероятно звонко, что совершенно не вязалось с его низким тигриным рыком, когда он просто говорил…
– Извини, – наконец, заветное слово было произнесено. – Вынуждены были так поступить. Проверка нервной системы нового сотрудника на стрессоустойчивость. И даже хорошо, что ты взбрыкнул… Но целовать меня было совершенно не обязательно… А если бы тебе предложили сделать мне минет? Ты бы кинулся снимать с меня штаны на глазах у изумленной публики?
– Я… – проблеял Егор. Теперь он собирался произнести извинения.
То ли от горячего чая, то ли от мысли о минете Егора бросило в жар, даже уши запылали. Нет, наверное, он не смог бы. Как может такое нравиться? Жуть! Как один мужик может лизать член другому и доставлять этим удовольствие. Или получить удовольствие? Жар от кончиков ушей растекся сначала по животу, а потом спустил ниже.
– Я… пойду… Спасибо за чай, – Егор поднялся с кресла.
Он так и не нашелся, что ответить.
– Сядь, – потребовал Исай. – Я хочу получить ответ на свой вопрос… Ведь не я тебя поцеловал, а ты меня, а потом чуть не… покалечил. А если бы я упал от неожиданного толчка и ударился головой о пол?
– Извините, – Егор потупился и покачал головой. – Я не хотел, само собой как-то получилось.
– Я так и подумал, – усмехнулся Исай. – Извинения с одной и другой стороны произнесены. Надеюсь, что приняты… Больше не вижу повода тебя удерживать. Покатаемся?