Худшее из зол
Шрифт:
И все-таки этого недостаточно.
Ей не хватало зала, тренажеров, занятий самбо. Пробежек и велосипедных гонок. Она скучала по напряжению мышц, по тут же возникавшему возбуждению. Всплеск эндорфинов в организме — единственный возбудитель, который она не исключила из своей жизни.
Нужен строжайший режим, никаких лекарств, таблеток, наркотиков. Возвращение в прошлую жизнь — тупик.
Но до чего же ей не нравилось торчать в помещении, где она чувствовала себя запертой в четырех стенах.
Она
Она слегка согнула левую ногу в коленке, оставив прямой правую, приподняла обе ноги над полом, сцепила пальцы рук за головой, начала делать глубокие вдохи и выдохи и считать:
— Раз… два… три…
На сорока четырех открылась дверь. Амар стоял в проеме и ехидно улыбался.
— От твоей физкультуры трясется весь дом. Я еще на первом этаже почувствовал. Сначала даже заходить боялся.
— Отвали, — выдохнула она. — Пятьдесят пять… пятьдесят шесть…
Он вошел, держа бумажный пакет, закрыл за собой дверь. Зевнул, улыбнулся.
— Знаешь, тебе нужно почаще отсюда выбираться. Сходить куда-нибудь, развеяться.
Ему не удалось сбить ее с ритма, она дошла до восьмидесяти и осталась лежать на полу, тяжело дыша.
— Советуешь поступать, как ты? — сказала она между вдохом и выдохом. — Сам-то повеселился?
Амар улыбнулся, снял дорогой пиджак, аккуратно повесил на спинку стула. Сложил руки на груди. Он был в отличной форме, только, может быть, слишком собой любовался. Для нее тренированное тело было целью, для него — средством для достижения цели. Он тоже занимался боевыми искусствами и делал это, не могла не признать Пета, очень неплохо.
Он поставил пакет с едой на стол.
— Здесь твои кофе и круассан, — сказал он, извлекая свою долю. — Взял, между прочим, в американской кофейне. Ой, как же здорово я вчера провел вечер! Совместил дело и удовольствие.
Она оперлась локтями на пол, посмотрела на Амара.
— Ей-богу, что-нибудь подцепишь. Или попадешь за решетку.
Он вздохнул, впился зубами в круассан, смахнул крошки с коленей.
— Брось ты! Лучше пей кофе. Это всего лишь приятное времяпровождение, Пета. К тому же оно приносит деньги. А они нам очень нужны.
Пета отвернулась, ничего не сказав в ответ.
— Между прочим, дорогая, — продолжил он, отхлебнув кофе, — ведь я там всего лишь веду наблюдение. Как правило…
— Амар… — вздохнула Пета.
— К тому же большинство этих чудаков раньше никогда не видели азиата-гомосексуалиста.
Пета встала, вытерла полотенцем пот. Открыла пакет, достала кофе.
— Ты спал ночью?
— Нет, а тебе удалось?
Пета покачала головой:
— Не очень. Постоянно просыпалась.
— Иди поспи чуток.
— Точно? Выдержишь?
— Не беспокойся. — Он хмыкнул. — У меня тут припасено кое-что бодрящее. Уснуть не даст.
Амар сделал вид, что не заметил ее осуждающий взгляд, и посмотрел в окно:
— Я пропустил что-нибудь интересное?
— Да нет, ничего особенного, — сказала Пета и тоже посмотрела в сторону окна. — Клиент нашего толстяка вышел под утро.
— Удалось узнать, кто это?
— Пока нет. Он вызвал такси. Наверное, решил не рисковать. Если появится еще раз, придется сесть на хвост.
Амар кивнул:
— Что еще?
— Да этот новенький. Темнокожий.
— Что у него?
— Снова куда-то отправился. Один.
— И что? Время от времени они все выходят из дома.
Пета нахмурилась:
— Да, но он был какой-то… Явно что-то скрывает. Пару раз обошел вокруг дома. Прятался, выжидал чего-то. Будто что-то замышляет и хочет убедиться, что за ним не следят.
Амар вопросительно приподнял бровь:
— И куда же это он?
— Не знаю.
— Возвращался на ночь?
Пета кивнула. Амар призадумался:
— Возможно, имеет смысл понаблюдать еще и за ним?
Пета кивнула и начала собирать вещи.
— Справишься без меня? Я отлучусь на пару часов.
— Продержусь. Меня будут греть воспоминания о вчерашнем, — с улыбкой сказал Амар.
На ее лице появилась гримаса.
— Уволь от описания.
— Эй, снежная королева, что ж вы так суровы! — произнес он жеманно. — Полезно иногда расслабиться. Попробуй.
Пета покачала головой:
— Тебе что-нибудь привезти?
— Нет, мамуля. Обойдусь, мамуля.
Пета направилась к двери.
— Да, кстати…
Она обернулась. Он улыбался:
— Если повстречаешь Брэда Питта, скажи, что я готов ему отдаться.
Пета покачала головой и вышла, хлопнув дверью.
Амар улыбался.
— Впрочем, Хью Джекман тоже сойдет, — сказал он вслух, потом обернулся к окну.
Допил кофе, доел круассан.
И продолжал наблюдать. Интуиция подсказывала: что-то должно произойти, причем очень скоро.
Утро ползло неторопливой черепахой.
Майки Блэкмор изучал лица посетителей. Наверное, человек тридцать, не меньше, решил он и усмехнулся. Могли бы и получше провести обеденный перерыв.
Он дождался, когда последний член группы поднялся к нему на верхний этаж, потом подождал, пока все вволю повосхищались двухместным открытым гоночным автомобилем «санбим-элпайн» 1959 года, полюбовались видом на город, и бодро начал свой обычный треп:
— Итак, дамы и господа, прошу внимания…