Худший из миров
Шрифт:
Поражённый мором мужчина послушно уселся в ковше, поджав под себя худые, обезображенные мелкими язвочками ноги. На внутренней стороне бедра виднелся огромный бубон — жить бедолаге при любом раскладе оставалось недолго. И всё равно гилик трясся от ужаса: перед скорой смертью, перед чумой, перед живорезом. Вот он, недостаток веры, вот она, наглядная демонстрация привязанности ко всему плотскому! Истинно верующий не ведает страха смерти. Для него это всего лишь кратковременный период забытья перед воплощением души в новом теле. Но неверных и грешников после смерти ожидает вечное Пекло!
— Давай, отправляй этим крысам подарочек, —
В следующую секунду заражённый чумой гилик отправился в небольшой, но зрелищный полёт за стены осаждаемого ератофанцами крупного города. Живорез щёлкнул пальцами, подзывая нового пленника.
Да, процесс можно было легко упростить, умертвив подхвативших чуму пленников и закидывая город гниющими трупами. Но Ерфу фан Гассан знал, что люди на городских стенах прекрасно видят выстроившуюся цепочку пленников, послушно бредущую на убой. Понимал, насколько деморализующее воздействие оказывают разбивающиеся с воплями о мостовую сограждане. Мог вообразить, как выворачиваются под неестественными углами несвязанные конечности. Представлял брезгливость сборщиков трупов, вынужденных соскребать с камней ещё тёплые кишки и смывать свежую кровь.
Ератофанцы не могли взять крупные города гиликов с ходу, но умели вымотать защитников осадой, пока строились осадные башни и рылись подкопы. На город в буквальном смысле слова насылалась чума, а когда заразные пленники заканчивались, то катапульты закидывали жителей бочками с зажигательной смесью.
Помимо непрекращающихся ни днём ни ночью обстрелов, захватчики искали любые возможности усложнить жизнь защитникам. Где-то менялись русла небольших речек, питающих город, где-то постоянно дули в специальные огромные трубы, лишая осаждённых жителей города сна. Где-то живорезы демонстративно пытали на виду у гарнизона захваченных в плен женщин, детишек и стариков. А где-то ежечасно предлагали защитникам сдаться, обещая оставить им жизнь и свободу, хотя никто, конечно, держать слово не собирался. Договор с неверными не обязанность, а просто военная хитрость, однако лояльность горожан властям Гилии такие щедрые предложения мало-помалу подтачивали.
Ератофанцы выиграли несколько крупных сражений и медленно, но верно продвигались вглубь соседней страны, теперь не столько убивая, сколько гоня вперёд пленников. Их специально держали в скученных загонах, не кормили и не давали им мыться, разводя среди неверных заразу.
Болезни и голод во все времена убивали гораздо больше людей, чем непосредственно битвы, но лишь недавно из чумы удалось сделать оружие. Прекрасное дополнение к имеющимся средствам истребления рода людского, погрязшего в грехе и пороках. Жаль, что часть заразы передавалась своим, но благодаря гигиене, масштаб «дружественного заражения» оставался несопоставим с чудовищными потерями среди нечистоплотных гиликов.
Пока вторжение шло успешно. Архонт-полушакал был доволен. Владыка Ератофании дал клятву лично принять участие в разорении столицы Гилии, когда главный оплот неверных падёт. Ерфу фан Гассан сгорал от нетерпения увидеть своего обожателя в действии. Уж кто-то, а он знал, жестокость живорезов покажется гиликам вершиной милосердия, когда за дело возьмётся архонт. Ератофас мог заставить свариться ещё бившиеся сердца врагов прямо внутри грудных клеток, вынудить лопаться от внутреннего давления головы, вызывать у огромных вражеских войск кровавый
Как жаль, что архонты обычно стараются держаться в тени, а не вершить судьбы мира прямым вмешательством в дела смертных.
Как хорошо, что в отличие от собратьев, Ератофас не боялся замарать руки кровью, если был доволен или, наоборот, крайне недоволен успехами своих верноподданных.
Как же Ерфу фан Гассан старался приблизить час пришествия своего повелителя… Он никого не жалел: ни неверных, ни верных — лишь бы Ератофания победила проклятую Гилию. Лишь бы архонт-полушакал превратил в мясо жителей столицы сего гнусного княжества!
Чтобы устроить на костях неверных настоящий пир. Очистить мир от этой скверны, заразы.
И завладеть, наконец, Древом Очищения, которое гилики почитали символом зла, но верные Учению ератофанцы чтили как символ борьбы за чистоту веры. Только нетерпимые к греху воины достойны стать равными Господу. Лишь самоотверженные бойцы выйдут на недосягаемый для обывателей уровень, поднявшись на небо по лестнице из трупов врагов!
Таков был путь, такова была незамутнённая плотскими утехами вера ератофанцев. Единственно верная трактовка Учения, которая приведёт их народ к Вадабаофу!
Ератофания. Избранное Господом княжество. Будущие хозяева мира и всей Вселенной.
Ерфу фан Гассан, по прозвищу Мясник, гордился своей страной и чистотой веры. Он без тени сомнений знал, что всё делает правильно.
Ибо настоящая вера должна быть безоговорочной.
* * *
Верховный инквизитор Квимада Лармини с обеспокоенным видом шёл по извилистым коридорам главной цитадели Ордена Плети Господней. Ситуация на фронте вызывала у него уже не просто беспокойство, а настоящую панику. Ератофанцы осадили четыре из шести самых крупных городов Гилии. Если хотя бы несколько из них падёт, дорога на столицу будет открыта.
Стало очевидно, что ни рыцарское, ни уж тем паче народное ополчение не способно сдержать натиск захватчиков. Мор выкосил изрядную часть населения Гилии, в то время как ератофанцы, напротив, за последние пару десятилетий расплодились как кролики. Фанатики всегда превосходили небольшую Гилию по численности, но раньше расположенному посреди континента великому княжеству на помощь частенько приходил кто-нибудь из северных или западных соседей. На сей раз, боясь чумы, на подмогу никто не спешил, в то время как ератофанцы теснили гиликов с востока, а Оноишраст стягивал свои силы на юге, не давая армии Гилии сосредоточить усилия на одном направлении.
Защитники сражались самоотверженно, но силы были уж слишком неравными, великое княжество балансировало на грани катастрофы. А учитывая бесчеловечность захватчиков, речь шла не просто о позорной дани или даже о рабстве, но о физическом выживании населения государства. Фанатики не пощадят никого, для них все гилики — прокажённые.
Тем не менее архонт-полулев Могиил по-прежнему не выходил из святилища, делегировав всю ответственность подчинённым. Никаких попыток надавить на союзников или натравить диких зверей на захватчиков — что было главной способностью Могиила — не предпринималось, архонт словно впал в спячку, пустил дело на самотёк. Очень странно. Великого магистра Ордена Плети Господней такое поведение владыки Гилии категорически не устраивало.