Хулиган напрокат
Шрифт:
Алекс появляется рядом, как из-под земли. Сложив руки на груди, он сначала бросает недовольный взгляд на меня, потом на Максима, а потом замечает и мою руку в ладони Ольховского. На лице Алекса вспыхивает плохо скрываемое недоумение.
Это крах! Съедаемая чувством стыда, я выдергиваю свое запястье из рук Максима так резко, насколько могу. И уже собираюсь насыпать гору оправдательных слов в свой адрес…
Если бы не Ольховский…
— А ты не видишь, что мы, вообще-то, разговариваем… Отвянь, — вонзаясь в Смирнова злющим
— Здесь идет репетиция. А ты мешаешь и отвлекаешь, — недовольно озвучивает Алекс.
— Если я тебе мешаю, Смирнов, то возьми и покинь помещение.
— Покинешь помещение сейчас ты, Ольховский. И скорее всего, вперед ногами, если не будешь следить за базаром.
— Че-е-е? — Максим неожиданно делает резкий шаг к Смирнову и приосанивается.
— Повторяю для глухих. Дверь за твоей спиной — топай отсюда.
А стою как вкопанная, с ужасом наблюдая, как Алекс, перестав скрещивать руки, медленно подкатывает на них манжеты рубашки, не переставая смотреть на Ольховского. Максим проигрывает Алексу в росте, но он однозначно шире и мощнее в плечах.
И вот ни при каком раскладе мне бы не хотелось узнать, кто из них ловчее и сильнее. Вижу как Ольховский, достав руки из карманов, делает разминающий поворот шеей и сжимает и кулаки.
А дрожащий и набирающий обороты собственный стук сердца подсказывает мне, что делает он это не потому, что немного затекли пальцы.
— Ты, Алеша Смирнов, еще не дорос мне указывать, — задиристо хмыкает Ольховский. Широко расставив ноги, он глыбой фиксируется перед своим собеседником. — Ясно?
И я впервые вижу, как всегда, спокойное лицо Алекса искажается гневной гримасой…
Ой-ой… Бросаю взгляд на сцену в поисках желающих развести этих двоих, но там жужжащей толпе под софитами не хватает лишь попкорна. Буквально заставляю себя влезть мужскую перепалку.
— Максим, уйди, пожалуйста, — я резко одергиваю его за рукав толстовки.
Вернув все внимание мне, он шумно вдыхает воздух, видимо, собираясь высказаться, но… Ничего не происходит. Ольховский как будто зависает, слегка приоткрыв рот. Смотрит то на меня, то на Алекса… То на Алекса, то на меня…
А потом прищурившись, расплывается в загадочной улыбке, а его плечи расслабленно опускаются. Выжидательно замираю и я, глазея на лыбящегося Максима. И меня это не успокаивает, а наоборот, пугает…
С чего вдруг Ольховскому улыбаться от уха до уха? Он же только что готов был двинуть по кому-нибудь кулаком…
— Я напишу тебе, Лесь, — ненапряжно бросает мне Максим и, подмигнув, разворачивается на пятках кроссовок.
Он просто уходит прочь из актового зала, не забыв громко хлопнуть дверью.
И лишь тогда я выпадаю из оцепенения. В полном смятении решаюсь взглянуть на Алекса. Только вот он и не думает смотреть на меня.
Развернувшись точно так же на пятках
— Синичкина, все свои любовные делишки решай где-то за закрытыми дверьми. Не устраивай из это шоу. Я был немного другого мнения о тебе.
Его слова неприятно жгут где-то в груди. Мне хочется оправдаться. Я ведь вообще здесь ни при чем.
— Алекс, но я…
— Пошли репетировать. Мы всех задерживаем, — бубнит он.
И я, словно мне на шею свесили каменный груз, плетусь вслед за Смирновым. И что теперь за мнение обо мне у него? Что я какая-то вертихвостка? Считай только что приглашала его на свидание, а теперь вот — Ольховский?
Гад! Какой же он гадский гад! Даже если умеет мило и искреннее заглядывать в глаза, хлопая ресницами…
Под ворох переглядываний, становлюсь на сцену, куда указывает мне ведущий. Иронично, но это место оказывается рядом с Майер, а Смирнов позади нас. И от этого мне становится уже вообще не по себе. Я нервно поправляю вновь завязанный хвост на затылке и сглатываю противное першение в горле.
Но шоу продолжается…
— Колись, на чем приворот? На мертвой курице или заговор на полную луну? — не поворачивая ко мне головы, шепчет Майер, пока квн-щики используют нас в качестве массовки.
— Что? — осторожно кошусь на рыжую стерву справа от себя.
— На чем Ольховского привораживала? — чуть громче и желчно произносить Инга.
Я поворачиваю к ней голову уже полностью. Ошалело смотрю на точеный профиль и все еще не понимаю: она серьезно или нет?
— Что за бред?
Инга демонстративно давится смешком, чем привлекает внимание остальных рядом стоящих с нами девчонок. Я прям ощущаю каждым миллиметром кожи, как у всех сплетниц нашего студсовета активируются локаторы.
— Бред? — цокает Майер, все еще несмотря на меня. — Ну-у-у не зна-а-аю. Какого черта тогда ты трешься возле Макса? Других логичных объяснений этому феномену я не вижу.
— Я трусь? — мой голос повышается неосознанно, а в груди уже вырастают зачатки самой настоящей злости. — А может, это он таскается за мной как банный лист?
Инга наконец удостаивает меня своим вниманием. Повернув голову, она сначала поджимает свои нарисованные губешки, а потом окидывает меня ядовитым взглядом с ног до головы.
— Макс? Он никогда этого не сделает. Он вообще никогда не таскается за бабами. И такой поворот событий возможен только в твоей больной фантазии. Потому что ты не его уровень. Макс топ, а ты — стремная чмощница.
И это слышат все, кто стоит рядом, потому что Инга говорит уже не шепотом. Воздух в моих легких становится тяжелее любого металла, и леденеют до онемения ладони. Очень хочется вцепиться в эти ярко-рыжие волосы Майер, но эхо смешков рядом сковывает. Я могу лишь оглядеться и понять, что все девчонки вокруг прячут от меня взгляд и просто хихикают.