Хулиган напрокат
Шрифт:
Уверенно и напористо.
Это так странно и так ярко, что сама не понимаю, как издаю тихий беспомощный стон. В ответ ладони Макса сильнее сжимается и на моей талии, и у меня на затылке.
А под моим ладонями бешено барабанит его сердце.
Демонстративное покашливание Смирнова становится для нас как удар плетью. Я и Макс отшатываемся друг от друга. Встречаемся взглядами и оба ошарашенно сталкивается взглядами.
В его горящих глазах безумно расширены зрачки.
А мои губы пылают. Щеки словно
Если бы не рука Макса, все еще придерживая меня за талию, то я бы рухнула на пол. Кадык Ольховского на напряженной шее дергается вниз, а уже через секунду растерянность на лице Макса исчезает, меняясь на привычно самоуверенную ухмылку.
Он о чем-то говорит Смирнову, только я не слышу что. В моей голове пустота. И такая обволакивающая, что становится абсолютно по барабану, почему Алекс поджимает губы, а Макс уводит меня от него с лицом победителя.
Из кафешки нас провожает безмерное количество пристальных взглядов.
— Зачет, — тихо произносит Максим, все еще приобнимая меня, — подыграла на все сто. Алеша повержен по всем фронтам. Блин, — он неожиданно тормозит и цокает с досадой, — забыл куртку в столовке. Придется вернуться.
И эта расслабленная интонация в хриплом басе наконец выводит меня из ступора.
На меня обухом обрушивается осознание.
Я только что целовалась с Максом.
При всех. При Алексе. Прямо перед его носом.
Черт возьми! Нет. Это Макс поцеловал меня.
И кислород в легких превращается во что-то тяжелое и тягучее, а в глазах почему-то начинает невыносимо пощипывать.
Не даю Максу развернуться вместе с собой. Вырываюсь из его рук и буквально отшатываюсь в сторону. Глубоко чихать мне на его забытую куртку. Я сейчас просто задохнусь от жара в груди.
Максим удивленно приподнимает брови, а у меня пролетает буря по всем нервным окончанием.
Я срываюсь. С размаха леплю Максу звонкую пощечину.
— Ауч, — шипит он, мгновенно схватившись за место удара. И там уже вовсю горит след от моей ладони. — За что, Синичкина? — в голосе чуть ли не вселенская обида.
По его бесстыже — искренним глазам понятно сразу — Макс реально не понимает.
Делаю шаг, вздергиваю подбородок, тычу пальцем ему в каменную грудь и смотрю так, словно испепеляю взглядом здесь и сейчас.
— Ты… ты… — от лавины эмоций в голове не сковываются слова. — Офонарел вконец!
— Я вообще-то действовал по ситуации, а то смотрю ты как-то слишком быстро сливаешься к своему Алеше при живом- то парне, — с ехидцой бормочет Макс, потирая щеку.
— Мы просто разговаривали.
— А это просто поцелуй. — Максим разводит руками. — Мы же с тобой все еще изображаем любовь, — рисует в воздухе пальцами кавычки. — Забыла?
— Ты взял и поцеловал меня на
— И что? Теперь надо возмущаться, как будто это событие века? Или ты до этого никогда не целовалась, вся такая невинная, а я такой монстр, пришел и… — он резко замолкает, а ухмылка сползает с его губ, потому что я тоже меняюсь в лице. Оно у меня просто полыхает. Я молча выдаю себя полностью. — Серьезно? Ты никогда не… — На лице Макса виснет неподдельная тень недоумения.
Мне почему-то становится оглушительно стыдно и неприятно. Чувствую себя какой неведомой зверушкой, которую сейчас Макс рассматривает с таким недоверием и изумлением.
Ну конечно же! Ольховский ведь привык к другому уровню девушек: яркие, доступные, опытные. А я… А я взяла и немного забылась, зачем вообще все это затевалось.
Но почему у меня так щемит в груди и хочется провалиться куда-то под плинтус? Что он там говорил про монстра? Да, Макс — монстр, от которого мне сейчас очень хочется куда-нибудь спрятаться.
— Я на пару, — ледяным тоном отрезаю я. Стараюсь смотреть куда угодно, только не на недоуменно хлопающего глазами Максима перед собой.
Слишком много для меня на сегодня внимания и взглядов.
Развернувшись на каблуках, оставляю Макса, у себя за спиной. Прижимаю сумку к груди и стараюсь дышать ровно. Вдох. Выдох. Вот черт! Ну почему так покалывает жаром мои губы?
— Олесь… — по коридору разносится тяжелый вздох.
Но я лишь ускоряю шаг. Только вот легче не дышится. У меня во рту все еще привкус сладкого языка Макса… А в ушах стоит хриплое «Лисенок…».
И я точно понимаю, что от монстра нельзя спрятаться за тетрадью и учебником. От монстра прячутся дома под одеялом.
Сегодня я не только первый раз поцеловалась, но и прогуляла все оставшиеся пары…
Глава 14
Сижу в машине, тупо уставившись глазами в здание нашего универа.
Я походу обидел и задел Лесю. Откуда же мне было знать, что она ни разу не целованная? На лбу же не написано. Хотя…
Даже если бы за секунду до поцелуя на нем засветилась предупреждающая надпись, остановило бы это меня?
Я не могу сам себе честно ответить на этот вопрос.
В тот момент меня как отключили. Осталось лишь одуряющее желание просто податься вперед к Олесе и сделать это.
Эти огромные два океана глаз и ее аромат… Я все никак не могу понять, что это? Клубника? Малина? Земляника? Эта сладкая вуаль уже просто бесит! Потому что въелась мне куда-то на подкорки.
Я не знаю, зачем поцеловал Лесю. Я не планировал. Просто в одну секунду шарахнула мысль, что все, чего мне сейчас хочется — знать какие на вкус ее губы и язык.