Хулиганка для Маньяка
Шрифт:
– Я был слишком пьян. Прости. В другой ситуации никогда бы не позволил себе прикоснуться к невесте своего брата.
Андрей любит Матвея. Между ними настолько крепкая связь, что я восхищаюсь. Сколько случаев, когда братья, сестры, наплевав на родственные чувства лезут в постель к избраннику или избраннице своего родственника. Потому что хочется, потому что завидуют, потому что просто так. Предают, потом врут и улыбаются в глаза, или разрушают чужие жизни.
Крапивин не такой. И хотя мне чертовски больно
Не знаю, как буду объясняться я с ним после того, как спектакль закончится, не представляю, что со мной будет, если он решиться найти замену, чтобы стереть из памяти досадный инцидент с невестой брата. Я сама себя загнала в ловушку.
Время на исходе, мы балансируем на грани. И, между нами, Матвей, которого ни он, ни я не можем предать.
Глупая ситуация. Я даже представить не могла, что эта нелепая афера в итоге так сильно ударит по мне самой.
– Я понимаю, – сдержано улыбаюсь, – сама была не в себе.
– Надеюсь, это останется между нами? Не хочу, чтобы у Мета возникли какие-то сомнения.
– Естественно, – голос подрагивает, – прости, что поставила тебя в затруднительное положение. Я не хотела. Просто вчера было весело и пьяно.
Он улыбается, но глаза серьезные.
– Хорошо отдохнули, да?
– Отлично, – у меня щемит за ребрами с новой силой. Не могу уйти вот так. Больно, – Андрей…
Я не знаю, что хотела сказать. Нас прерывают:
– Андрей Валентинович, – Танечка, выглядывая из-за угла, – вот вы где! А мы вас заждались.
– Сейчас приду, – отвечает не оборачиваясь.
Напряженный взгляд по-прежнему на мне.
– Как доедешь – позвони.
– Обязательно.
Когда я выхожу за ворота, сердце обливается кровью.
Они остаются здесь еще на одну ночь. Аня-Таня будут продолжать увиваться рядом с мужчиной моей мечты, И у него нет ни единой причины, чтобы себе отказывать в маленьком развлечении.
Кажется, я очень сильно продешевила, потребовав от Матвея стейки и работу. Я тогда не знала, что взамен придется отдать свое разбитое сердце.
– Приехали, – громко произносит таксист, и я испуганно дергаюсь. Подскакиваю на сиденье, пытаясь понять, где я и что происходит.
Оказывается уснула.
Тру заспанную, помятую физиономию, благодарю за комфортную поездку и выползаю на улицу. Погода хорошая, а у меня внутри дождь и слякоть.
Не спасает, ни ванна, в которой я отмокаю. Ни бокал любимого красного, ни трансляция шикарного боя по телевизору.
Обычно меня бодрит, когда здоровенные мужику метелят друг друга на ринге. А сегодня смотрю, как свозь ватную пелену, и периодически ловлю себя на мысли, что я не здесь. А там, рядом с Крапивиным.
Спустя пару часов мне снова звонит Матвей:
– Верундель, привет!
– Здоровались
– Чего какая сумрачная?
– Спать хочу.
– Эй! Никакого сна! В пять заеду и к родителям. У мамы там какие-то идеи по нашей свадьбе.
Со стоном падаю на подушки:
– Какие еще идеи?
– Мне-то откуда знать? Она сказала. Что это девичьи секреты, и такой бестолковый кабан, как я все равно ничего не поймет.
– Ладно, кабан. Заезжай. К пяти буду готова.
– Мое ж ты солнце!
– Иди на фиг!
Он смеется в трубку и отключается, а мне не до смеха. Но к назначенному времени я готова. Причесана, одета и даже накрашена. Все эмоции убраны далеко под замок, поэтому Матвей моего подавленного состояния не замечает. Или делает вид, что не замечает.
Всю дорогу мы с ним болтаем, вспоминаем, как чудили в универе и сколько всего нас связывает. Мой самый близкий друг, мое наказание.
Его маменька встречает нас с распростёртыми объятиями. Такая счастливая, что мне даже становится неудобно, за то, что ее обманываю.
Встречаюсь с Матвеем взглядом, и он, будто прочитав мои мысли, грозит пальцем.
– Не смей, – читаю по его губам, – ты обещала.
Знаю. Я молодец. Обещания свои всегда держу. Главное при этом не чокнуться.
В столовой снова накрыт стол. В этот раз Валентин Аркадьевич приготовил мясо на гриле. Пахнет умопомрачительно, только с аппетитом у меня беда. Не хочу ничего.
– А пятая тарелка для кого? – интересуется Матвей, занимая свое место.
– Для Андрея, – как само собой разумеющееся, произносит их маменька, – он позвонил, и сказал, что тоже приедет.
И словно в подтверждение этих слов во двор въезжает машина Крапивина.
Я снова забываю том, что когда-то умела дышать.
Глава 12
Крапивин входит в дом бодрым шагом и вообще выглядит как огурец. Отвратительно бодрый, злой огурец, которые будто и не дебоширил полночи напролет. Улыбается родным, жмет руки брату и отцу, мать целует в щеку, а меня одаривает таким взглядом, что хочется спрятаться под столом и не отсвечивать.
Не знаю, чем он занимался все это время, но кажется кто-то успел его накрутить и очень сильно разозлить. Надеюсь, не я…
Вспоминаю наше с ним небольшое ночное приключение и мучительно краснею. Не от стыда, а оттого, что тело моментально откликается и требует продолжения банкета. Он замечает мою растерянную неприлично малиновую физиономию, хмыкает как-то недобро и садится напротив.
Точно злой. Я даже на расстоянии чувствую, как вокруг него искрит. Между нами большой круглый стол, а меня пробирает до самых костей, будто снова соприкасаемся кожа к коже. Кашляю, прикрываясь салфеткой, чтобы хоть как-то скрыть смущение.