Хулиганка для мажора

Палла Иоланта

— Смысл от твоих разговоров? Скажи, Орлов, какой смысл от наших бесед?

Настя гневно зыркнула на меня и отступила назад, увеличивая расстояние между нами.

— Тогда ты меня поймешь.

— Пойму? Тебя?!

Ее агрессия прогрессировала с каждой секундой, а мое слово, как керасин, разжигало настоящий пожар.

— Или может, мне сразу все грехи твоему папочке отпустить?! Всех простить за то, что изгадили

нашу жизнь?! Ты такой меня представляешь?! — Она скривилась и ткнула в меня указательным пальцем. — Крылья ангельские у меня за спиной увидел?! Нет их там! Я не добрая девочка! За своих близких я буду рвать и метать!

Ее грудная клетка ходуном ходила. Кажется, все вибрации мне передавались. Стало так тошно от происходящего, что я отступил. Не всегда слушал отца, но его слова вспомнил.

— Уходи.

Настя уставилась на меня, как на идиота. Открыла рот, но тут же закрыла. Наверное, думала, в чем загвоздка. Почему я так поступаю?

— Что? Вот так просто отпустишь меня? Опять?

Она сложила руки на груди и дырявила меня ненавидящим взглядом. Как бы руки не чесались притянуть ее к себе, я стоял на месте. Пожал плечами и отошел к отцовскому креслу. Буквально рухнул в него, стараясь расслабиться.

— Я удалю видео с камер. Никто не узнает, что ты была здесь.

— Не поняла…

— Уходи, сорока.

Скромная-Громова медлила, а я зубами скрипел, прокручивая слова Кирилла Максимовича в голове. Чтобы выиграть большую битву. иногда лучше проиграть в маленьком сражении. Эти его слова сейчас были очень актуальны. Били по моим закипающим мозгам. Убивали остатки гордости.

— Это ничего не меняет.

— Я знаю. — Поднял на нее взгляд и произносил фразы спокойным, даже холодным тоном, как всегда делал отец, чтобы меня смотивировать на эмоции и нужные ему действия. — Можешь и дальше меня ненавидеть. Преследовать тебя не стану.

— Тогда зачем все это было?

— Игра. Притворство. Ты же сделала выводы, сорока. К чему задаешь глупые вопросы? От моих ответов ничего не изменится, но ты из-за своей упертости упускаешь важные детали.

— Но ты о них не скажешь?

— А нужно?

Снова тишина. Решающими ударами мои надежды разбивает. Скромная фыркает, после чего разворачивается и уходит. Я сижу в напряжении и, только когда входная дверь громко закрывается, опускаю плечи. Нет. Это не расслабление. Огорчение, чтоб его. Я ждал от нее совсем другого. Не этого…

— Саш, ты меня слышишь? — Отец щелкает пальцами у меня перед глазами, и я невольно вырываюсь из воспоминаний. — Что с лицом? Ты без неприятностей прожить не можешь? Мне ждать очередного звонка от коллег?

— Нет. Поскользнулся, упал, очнулся, гипс.

— Так значит?

— Да.

О чем ты еще хотел поговорить?

Стою перед его столом, словно котенок, испортивший новые тапочки. Внутренне состояние соответсвует данному описанию. В точности. До микродеталек.

— О твоей девушке, которая свалилась на наши головы неизвестно откуда. До тебя хоть доходит, в каком свете ты меня выставил перед Зауровым?

— Да.

— Больше ничего не скажешь?

— Добавить нечего, ваша честь.

Отец резко поднимается и нависает над столом, как коршун над добычей.

— Не знаю, что на тебя нашло, но ты сейчас, — он прочищает горло и разминает мышцы шеи, пока я наблюдаю за его злым взглядом, — незамедлительно исправишь ситуацию. Мне все равно, что ты выдумаешь, и как солжешь. Сказка должна убедить Заура, иначе…

— Иначе что?

— В случае твоего отказа придется заняться Настенькой. Так ведь ее зовут?

Глава 51

POV Анастасия

После вечернего недоразговора с Орловым прошло несколько дней. В университете он не появлялся. Мне не звонил. Пернатый пропал. И как бы я ни старалась высмотреть его в коридоре учебного заведения, якобы случайно проходя мимо, фиксировала взглядом лишь его друзей, которые продолжали беспечно прожигать свою жизнь. Не то, чтобы я за него волновалась, но почему-то внутри накапливались переживания. Места себе не находила ни дома, ни в университете.

В этот день светило солнце. Погода так и шептала, что наконец-то пришла весна, но мы втроем — я, Арс и папа, шли по знакомой тропинке к двум могилам. Я была удивлена тому, что папа стал инициатором данного мероприятия, потому что Павел Алексеевич уже несколько лет подряд не мог добраться до сюда в нормальном состоянии. Всегда пинка давал Арсений. Он же покупал цветы матери. Живые. Постоянно. Словно этим хотел показать, что для него она все еще жива, но никак не мертва, хотя реальность показывала иное.

Арсений шел первым и без промедления принялся за работу, не обращая внимания на боль в ноге, на мое зависшее состояние и на отца, который долго водил пальцами по портрету матери, а потом и Романа. Он убирал могилы так тщательно, что я еле сдерживала эмоции. Мне было тяжело, а как себя чувствовал Арс, я даже представить не могла. Все полтора часа совместных действий мы молчали.

Да и что можно сказать в такой момент?

Радости на наших лицах не было давно. Все улыбки больше походили на оскалы или приклееный кусок бумаги, который вырезали из дешевой газеты или супер модного журнала. Тут уж кому как повезет.

Зато напряжение витало между нами. Его было хоть отбавляй. На каждого по пять тонн не меньше. Я вроде старалась помогать родственникам, но мыслями летала то в прошлом, то вновь прокручивала разговор с Орловым. Говорил ли он правду? Неужели и правда удалил видео?

Если за эти дни к нам не пришли подручные его отца, то скорее всего пернатый сдержал слово. Только почему от этого мне легче не становилось?

— А где отец?

Арс пришел, выбросив мусорный пакет, и смотрел по сторонам. Его шапка съехала на бок, да и куртка запачкалась, но выглядел он все равно отменно. Ромку с каждым годом напоминал все больше. До того, как нашего старшего брата не стало, они были противоположностями, а теперь… Словно близнецы.