Хулиганка для мажора
Шрифт:
— Хамло, — Рокса сжимает кулаки и снова переводит взгляд на меня, — я разговор отца слышала. Случайно. И там звучала фамилия, — она косится на Арсения, — Громов.
Глава 57
Мозг работает на пределе своих возможностей. Я пытаюсь погасить гнев внутри, но это не так просто. Он по крови льется. Сердце помогает раскачать эмоции на максимум, и чтобы не натворить дел, я иду в ближайшее кафе. Сажусь за столик и смотрю на людей, которые ходят мимо. Наблюдение
Что делать не знаю, только сидеть на месте не могу. Хочется вломиться к Орлову и вылить на него все. Что мы знаем о его махинациях. Знаем!
Плечи опускаются от бессилия и осознания последствий такого поступка. Есть не только я. Арс и папа. И первый будет не в восторге от того, что я запросто возьму загублю то, над чем мы работали пару лет.
Я и сама не хочу, поэтому сижу несколько минут без движения, пока ко мне не подходит парень. Приходится заказать себе чашку чая, чтобы не выпираться на холод и вырвать себе время на раздумья в ненавязчивой обстановке.
Мыслительные процессы вновь и вновь возвращают меня к пернатому. Даже достаю телефон в порыве позвонить ему, но откладываю в сторону, ведь логика и осторожность побеждают. Если он сам не выходит на связь, то и мне не стоит поддаваться эмоциям. Плечи опускаются еще ниже, потому что теперь я окончательно теряюсь в своих мыслях. Мы не можем прижать судью и его дружков. Мы ничего по факту не можем.
И Янкевич не в силах помочь. Тру виски пальцами, чтобы успокоиться. Всегда есть выход. Из любо ситуации. Нужно просто его увидеть. Воспользоваться возможностью. Главное, разглядеть ее среди темноты. Не знаю, откуда в моей голове появляются такие мысли, но прихожу к выводу, что это воздействие Саши. Он с вопиющим спокойствием заявлял, что найдется человек, который протянет руку помощи. Невольно вспоминаю бабульку с ее пирожками. В грудной клетке тут же ускоряется работа моторчика. Кровь стремительнее по венам бежит.
И я обжигаю язык горячим чаем, делая большой глоток. Мысленно выругиваюсь на чем свет стоит, но внешне остаюсь спокойной. Постепенно дыхание приходит в норму, да и желание пойти к судье пропадает. Начинаю мыслить яснее, только от этого становится хуже. Внутри все сжимается от горького чувства несправедливости. Активно скидываю звонки брата, потому что боюсь потерять тонкую ниточку к спокойному состоянию. Просидев в кафе около часа, а то и дольше, все же выхожу на улицу и ежусь от легкого ветра, который почему-то пробирается глубоко под слои одежды. До костей достает, или я так сильно себя накручиваю.
Делаю всего лишь пару шагов и достаю телефон. Листаю контакты. Надолго задерживаю взгляд на номере пернатого, но с тяжелым вздохом возвращаюсь к другому. Только вот позвонить не успеваю, потому что рядом со мной остнавливается тонированный джип. Сердце замирает в кульбите, когда одна дверь открывается, и передо мной возникает здоровенный мужик. Я не успеваю среагировать. Меня силком запихивают на заднее сиденье. Все, чем могла защититься, хорошо спрятано под одеждой, и я крепко сжимаю телефон, когда рядом со мной оказывается все тот же бугай в деловом костюме. Подпирает с одной стороны, и я двигаюсь к другой двери, но застываю, услышав голос.
— Здравствуй,
— Подышать хочется, а то вас здесь слишком много на один кубаметр воздуха.
— Дерзишь, — цокает судья и кивает на мою руку, из которой тут же исчезает телефон, и я даже пикнуть не успеваю, как он летит в окно, а машина трогается с места, — больше он тебе не понадобится.
Задираю голову выше и вжимаюсь в сиденье, чувствуя, как сердце бьет по ребрам с утроенной силой. Насколько быстро липкий страх пробегает вдоль позвоночника, не показываю и ловлю взгляд Орлова в зеркале заднего вида.
— Я буду числиться в списке пропавших без вести?
Кирилл Максимович ухмыляется, а я нагло смотрю в холодные глаза через жалкий отражатель его лица. Меня не пугает перспектива исчезнуть из города насовсем. Больше за брата переживаю и что не успела его предупредить. Комок в горле увеличивается в размере так поспешно, что дышать сложно. Сглатываю раз за разом, внимательно следя за тем, куда мы едем. Тонированные стекла не позволяют особо сориентироваться на местности, но до сознания доходит, меня точно не на пикник за город вывезли.
— Посмотрим на твое поведение.
Наконец удосуживает ответа Орлов и открывает дверь. Поток холодного воздуха приводит в чувство моментально. Снова натягиваюсь струной, пока тот же бугай не возникает рядом. За руку вытягивает из авто и толкает в сторону судьи, который сканирует мой внешний вид с долей явной брезгливости на столь идеальном лице. Я мимолетом осматриваю окрестности — деревья и небольшой домик неподалеку от машины. Под ногами начинает чвякать мокрый снег с примесью грязи и листьев. Иду за Кириллом Максимовичем. За мной бугай и водитель. Крепкие мужики, которых вряд ли моим маленьким ножиком напугаешь. Глаза выискивают путь побега, но я не успеваю сориентироваться.
— Сергей, приступай. — Судья открывает дверь, и меня толкают в темное помещение. — Хорошо осмотри.
Бугай ко мне приближается и руки свои мерзкие тянет, по которым я тут же своими бью. Адреналин зашкаливает. Панику старательно гашу другими эмоциями, которых много, и самая активная и бушуюящая — ненависть. Зубы сцепляю вместе до появления головной боли.
— Настя, не тяни время.
Орлов стоит в дверном проеме, загораживая основной источник света. Весь идеальный. В строгом черном костюме. Глаза колючие в меня впиваются, но не ломают. Никто не сломает. Задираю голову выше и поднимаю руки вверх, позволяя незнакомому мужчине нагло лапать меня. Проверяет, тщательно похлопывая по телу, а я крепче зубы стискиваю.
— Ничего нет, Кирилл Максимович.
Басит бугай, а я медленно опускаю руки вниз.
— Рюкзак ее проверь.
Скромное содержимое тут же на пол около моих ботинок приземляется. Мужчина копается там. Убирает карандаши и ручки. Оставляет тетради и бутерброд. Сам рюкзак летит в угол, пока я ноздри от злости раздуваю.
— И что дальше? В кишки заглянете?
Выдаю, вкладывая в слова максимум ненависти. Все эмоции бросаю в вопросы, но Орлов, как глыба льда, пребывает на своем месте. Равнодушный. Бесчувственный вершитель чужих судеб. По сравнению с ним младших пернатый ангелом кажется.