Хуторок в степи
Шрифт:
48. Записки Цезаря
В течение ближайших дней Марина не появлялась, Петя бросил в окно несколько секреток, в которых на разные лады выманивал девочку на свидание, даже обещал открыть ей какую-то важную тайну, но ничего не действовало. Петя понял, что он окончательно потерял Марину.
Он был в отчаянии. Это отчаяние усугублялось тем, что решительно некому было описать свой неудачный роман, красноречиво излить свою «наболевшую душу», как мысленно называл Петя муки уязвленного самолюбия. Поэтому приход
Как всегда в последнее время, Гаврик появился неожиданно. Петя увидел его уже в саду. Нельзя было понять, откуда он взялся. Во всяком случае, в калитку он не входил, так как Петя сам был в это время у калитки, высматривая, не пойдет ли кто-нибудь за керосином.
У Гаврика был заткнут за поясок потрепанный учебник, и в руке он держал свернутую в трубку тетрадь, которой он сердито постукивал по колену. Вообще вид у него был довольно мрачный.
– Что, будем заниматься? – со вздохом спросил Петя.
– Нет, горобцов ловить, – сухо ответил Гаврик.
Петя выбрал в саду тенистое местечко, откуда был виден флигелек, и они сели под черешневым деревом на землю, поросшую ромашкой.
– Ну, что у тебя такое? – спросил Петя вяло.
– Да вот надо выучить «Записки о Галльской войне».
– Ага. Так это я тебе сейчас все объясню. Вся штуковина заключается в том, что эти самые «Записки о Галльской войне» написал Цезарь. Он, видишь ли, назывался «Кай Юлий» и был, так сказать, римский император, который…
– Да это я без тебя знаю. Мне надо читать и переводить, а первую главу на память.
– Можно, – покладисто сказал Петя. – Тогда открой учебник и переводи.
– Я уже перевел, – сказал Гаврик.
– Так что ж тебе надо?
– Знать на память первую главу. А это для меня еще хуже, чем учить стихотворение.
– Но необходимо! – назидательно сказал Петя, понемногу входя в роль преподавателя. – Следовательно, открой учебник, дай мне, я буду громко читать, а ты за мной повторять.
– А на память ты разве не знаешь? – подозрительно спросил Гаврик.
По Петя пропустил мимо ушей этот скользкий вопрос, взял из рук Гаврика книжку и стал с выражением читать:
– «Галлиа эст омнис дивиза ин партэс трэс». Повтори.
– Галлиа эст омнис дивиза ин партэс трэс, – туго наморщив лоб, повторил Гаврик.
– Молодец! – сказал Петя. – Пойдем дальше…
Но в это время ему показалось, что возле флигелька что-то мелькнуло. Петя вытянул шею и стал всматриваться.
– Не жди, – спокойно сказал Гаврик.
Петя вздрогнул.
– Откуда ты знаешь? – спросил он, краснея. Они слишком хорошо изучили друг друга, чтобы хитрить.
– Не строй из себя девчонку! – с раздражением сказал Гаврик. – Можно подумать, что Павловские упали к вам прямо с неба. Ты же отлично знаешь, что это мы их здесь у вас поселили – подальше от всякой полиции. Надо голову иметь на плечах, а не капусту. Они здесь не на даче прохлаждаются, а… скрываются, – решительно произнес
Гаврик сузил глаза и в упор посмотрел на Петю, ожидая прямого ответа на свой прямой вопрос.
Петя подумал и молча кивнул головой. Впервые Гаврик разговаривал с ним так ясно, определенно, ни о чем не умалчивая и все называя своими именами.
– Клянусь… – сказал Петя и почувствовал, что от волнения не может говорить. А ему очень хотелось сказать что-нибудь значительное, даже, может быть, торжественное. – Клянусь… – повторил он, и слезы выступили у него на глазах.
– Ну вот, я так и знал, что ты будешь сейчас давать клятву, – сказал Гаврик. – Можешь и не давать. Мы, брат, словам не сильно верим. Слыхали мы разных балалайкиных.
– Я не балалайкин! – обиделся Петя.
– Не о тебе речь, хотя ты тоже любишь немножко того: Мари-Роз, Лонжюмо… Ты это, брат, брось! Дело серьезное. И в случае чего мы с тобой не постесняемся… Ты имеешь представление, что такое конспирация?
– Имею, – не без достоинства сказал Петя.
– Ну, не знаю, – сказал Гаврик, – но это первым делом держать язык за зубами. А то ты сегодня одному скажешь, а завтра – другому. Слово, брат, не воробей, вылетит – не поймаешь. Ты знаешь, что она подумала?
– Кто?
– Маринка. Она посчитала, что ты просто подосланный. Зухтер.
– Что такое зухтер? – тревожно спросил Петя.
– Ну, брат, с тобой разговаривать, так надо сначала каши накушаться. Зухтер – это сыщик. Из охранки. Пора знать… Ты у Павловских такой переполох наделал, что они уже собирались прямо тут же, ночью, бежать с вашего хуторка от греха подальше. Спасибо, как раз я в это самое время заскочил до них. А то бы, ей-богу, ушли. Уже вещи складывали. Но я им объяснил, что ты в конце концов парень наш. Чтоб они не беспокоились.
Петя подавленно молчал. Он никак не предполагал, что его ухаживанья могли иметь такие серьезные последствия. Он вообще многого не предполагал.
– А она, в общем, девочка подходящая. Я сам не против пройтись с ней когда-нибудь вечерком под ручку. Только нет времени, – вздохнул Гаврик.
Петя смотрел на него, не веря своим ушам, почти с ужасом. Так говорить о «ней»! Это было просто невероятно. А Гаврик, растянувшись на ромашках и заложив руки за голову, как ни в чем не бывало продолжал в том же духе: