Хватай и беги
Шрифт:
— Благодарю вас, я войду.
— Пожалуй, я приготовлю кофе, — решил Фрэнк. Он остановился, бросил свой пиджак на кресло и закрыл за ней дверь. — Хотите чашечку? Можете даже позвонить отсюда на сотовый Евы.
Она изобразила на лице теплую улыбку. Пусть себе болтает; люди обычно говорят вам больше, чем хотят сказать.
— Это было бы отлично. Моя сестра — большая ваша поклонница.
— О, это здорово. Спасибо, — откликнулся Фрэнк.
Благодарность за то, что ее сестра является фанаткой диско, казалась странной, но что он
— Уит знает, что вы здесь?
— Да. — Такой ответ казался ей вполне разумным. Клаудия последовала за Фрэнком в кухню и смотрела, как он заправляет фильтр молотым кофе и заливает в него воду. Повернувшись к ней, он снова улыбнулся.
— Я нехороший человек, Клаудия, поскольку солгал вам, — сказал Фрэнк. — Ева уехала не из-за ссоры. Она уехала из-за Уита.
Клаудия спокойно ждала продолжения.
— Он действительно оказался сыном Евы, который после долгих поисков нашел ее. Это глубоко взволновало Еву.
— Я уверена, что это было шоком.
— Для меня тоже. Я даже не знал, что у нее есть ребенок.
— У нее их шестеро, и все мужского пола. Уит самый младший из них.
— Шестеро? Господи всемогущий! — В наступившей тишине зашумела кофеварка. — Если вы друг Уита, то, возможно, попробуете убедить его дать Еве немного прийти в себя?
— Разве она покинула город не из-за Пола Беллини?
— С чего бы это?
— Сейчас в его офисе могут возникнуть проблемы, ведь вы оба работали на него.
Фрэнк достал из шкафа две кофейные чашки и улыбнулся ей.
— Официально я работаю на холдинговую компанию, которая является владельцем клуба «Топаз».
— А хозяином компании является бандит Томми Беллини, — невозмутимым тоном продолжила Клаудия.
Фрэнк пожал плечами, поставил на стол молоко, сахар и его заменитель.
— Бывший бандит. Томми — хороший парень, который в прошлом занимался плохими делами. Поскольку у него доброе сердце, сейчас его не назовешь плохим.
— Значит, если я считаю себя хорошей, то мои действия не имеют значения? — спросила Клаудия. — Простите, но подобное объяснение вызовет у меня раздражение.
— У каждого из нас своя жизненная философия. — Фрэнк налил кофе в свою чашку и пододвинул к ней сахарницу. — Поймите, Ева не хочет иметь ничего общего с Уитом. Я знаю, что эти слова могут причинить вам боль, но это правда.
— Не странно ли, что она уехала из города именно в то время, когда были убиты Кико Грейс и Пол Беллини? — Клаудия покачала головой. — Мистер Поло, хотелось бы понять, что же вызвало такую волну кровопролития?
— Я не знаю, кто такой Кико Грейс.
Она пила кофе маленькими глотками и наблюдала за ним.
— Кико Грейс — известный наркобарон из Майами. Его нашли застреленным через день после убийства Пола. Две довольно
— Создается впечатление, что вы ищете работу, позволяющую вам постоянно загружать свои мозги. Вы кто, очередной частный детектив? Или адвокат?
— Я следователь полиции из Порт-Лео, где живет Уит. Но здесь я нахожусь не официально, а только как друг.
— Вам следовало сообщить мне об этом с самого начала, — произнес Фрэнк почти с упреком.
— Мне не хотелось, чтобы вы, узнав, что я из полиции, сбежали от меня, — оправдывалась она. — Но, если бы вы спросили, я не стала бы лгать.
— У меня нет аллергии на копов, — признался Фрэнк и улыбнулся. — У Беллини всегда была куча друзей среди полисменов.
— Отлично, — сказала она. — Ради моего любопытства или, если хотите, на память для Уита, коль Ева не желает его больше видеть, не найдется ли у вас ее фотографии?
Казалось, он мысленно просчитывает возможный вариант.
— Для Уита? Позвольте, я посмотрю, что у меня есть. — Он отставил свою чашку и вышел в коридор.
Клаудии не нравилось, что Фрэнк исчез из ее поля зрения, но это был его дом, и она понимала, что, входя в него, в определенной степени рискует. Подняв глаза, Клаудия увидела из кухни висевший на стене столовой, расположенной по соседству, большой снимок Поло с какой-то женщиной. Она подошла к нему, чтобы рассмотреть как следует.
Женщина была красивой и, должно быть, в юности выглядела просто сногсшибательно. С правильными чертами лица, изящной линией губ и выразительными глазами, улыбавшимися в камеру, она казалась совершенно нормальной; в ней не было ничего такого, что могло бы заставить ее бросить семью, своих детей и бежать с банковским растратчиком, а потом, возможно, убить его и присоединиться к криминальному клану. Она ничем не напоминала мамашу, стряпающую печенье для многочисленного семейства, но очень была похожа на мать, которая позволяет детишкам делать все что угодно, например до тошноты наесться мороженого. Уит унаследовал материнские черты — Клаудия сразу заметила их несомненное сходство в форме глаз, линии рта и высоких скул. Она прикусила губу, чувствуя, как гулко забилось сердце.
Фрэнк возвратился в кухню с маленьким снимком в руках. Она тоже вернулась из столовой и взяла протянутую ей фотографию.
— Это прошлогоднее фото во время путешествия в Козумел.
Клаудия внимательно рассматривала снимок. Это была та же женщина, одетая в капри и белую блузу, с ожерельем из бирюзы на шее, улыбавшаяся на ярком свете солнца.
— Но ее имя не Ева, ее зовут Элен, — сказала она. Женщина по имени Элен должна была жить со своими сыновьями. Глядя на фотографию, Клаудия ощутила резкую неприязнь к Элен Мозли.