Хватайся за соломинку. Жар бабьего лета
Шрифт:
– Так, с этим все ясно, – кивнула я и про себя подумала, что Алена у Дениса в самом дальнем резерве числится, в качестве рака на безрыбье. Но вслух ничего не сказала, а попросила:
– Теперь, пожалуйста, поподробнее о том вечере.
– Ну и вот. Он к себе поднялся за ключами, а я на улице ждать осталась. Потом пришел с пакетом. Мы с ним пошли в гараж, в машину сели. Он музыку поставил. Коньяку мне налил. Только коньяк этот был дерьмовый. Дешевка какая-то! Им бы только клопов морить. Ну и полез ко мне. Короче, мы с ним…
– Ладно,
– А потом он говорит: «Ну все, мне идти надо, а то отец орать будет». А я говорю: «Давай хоть коньяк-то допьем». А он говорит: «Да забирай его совсем, у нас этого добра полно. Папаня набрал по дешевке, клиентов угощать, а его никто не пьет». Мне обидно стало, я и высказала, что о нем думаю. В общем, мы с ним разлаялись. Пьяная же еще была, а я, когда пьяная, совсем дурная становлюсь. И когда он меня выгонять начал, я решила назло эту штуку забрать. Чтоб отец ему накостылял хорошенько.
– А где этот ноутбук лежал?
– Под задним сиденьем валялся. Я случайно руку вниз опустила и наткнулась. Думала, коробка какая-то. Ну когда он заорал: «Пошла отсюда, кошка драная», я разозлилась, стала туфли искать под сиденьями и про ту штуку вспомнила. Под куртку ее спрятала и ушла.
– А ты не подумала, что, когда хватятся – тебя первую будут подозревать?
– Да говорю же, пьяная была, ничего не соображала. В голову стукнуло, и взяла. Домой пришла, спрятала в сарае и спать завалилась. Даже не посмотрела, что там.
– А Денис к тебе за ноутбуком приходил?
– Нет, не приходил. Я его с того раза не видела больше. И видеть не хочу. Ублюдок паршивый! Ненавижу таких. Сначала ласковый, хороший, а как получит, чего хотел, сразу посылает подальше.
– А зачем же ты с такими связываешься?
Она промолчала, пожав плечами. Потом жалобно попросила:
– Курить хочется. Можно еще сигаретку?
– На, бери.
Я отдала ей всю пачку. Она закурила и, спрятав пачку, поднялась со скамьи.
– Мне на урок надо. А то и так уже исключать хотят за прогулы. Меня отец тогда совсем из дому выгонит.
За подаренные сигареты Алена поблагодарить не соизволила, очевидно, считая их своим законным заработком.
– Я пойду, ладно?
Не знаю, что мне нравилось в ней меньше: прежняя хамоватость или этот заискивающий, как у побитой собаки, вид.
– Ты мне все рассказала?
Она вздрогнула и еще больше втянула голову в плечи, так что вид у девчонки стал совершенно гадостный.
– Да, все, – вовсе уныло и потерянно промямлила Алена.
– Скажи мне адрес Дениса.
Она назвала.
– А на какой именно СТОА работает его отец?
– В заводском районе, рядом со стадионом.
– Ну иди. Если ты мне понадобишься, я тебя найду.
Она испуганно на меня взглянула, но ничего не сказала. Повернулась и, не прощаясь, пошла к училищу.
Я чувствовала, что разговор наш еще не завершен. Что-то она утаила. И как ни тошно мне было снова видеть ее глядящие исподлобья глаза загнанного,
– Задержись еще на минутку, пожалуйста!
Алена замерла на полпути и медленно повернулась ко мне.
– В чем дело? – недовольным тоном протянула она, приблизившись.
– Мне кажется, ты чего-то недоговариваешь.
Испуг Алены подтвердил мою догадку.
– Так ты расскажешь сейчас или как?
Алена насупилась и чуть слышно произнесла:
– Ко мне мужик за ним приходил.
– За кем? – не поняла я.
– За этим ноутбуком.
– Какой мужик?
– Не знаю.
– Когда это было?
– Утром уже.
Мне надоело вытягивать из Алены каждое слово. Я приблизилась к ней вплотную и произнесла:
– Будь добра, расскажи обстоятельно обо всем, что произошло.
Алена некоторое время напряженно размышляла, потом глубоко вздохнула, видимо, приняв решение, и заговорила:
– Я как домой пришла, спать легла. Но вскоре меня папка разбудил и сказал, что меня спрашивают. Выхожу, а там мужик какой-то стоит, я его первый раз в жизни видела. Он меня спросил: «Ты сегодня у Кравченко в машине сидела?» Я говорю: «Ну сидела». А он как заорет на меня: «Верни ноутбук!» Я перепугалась, в сарай кинулась, все там перерыла, но ничего не нашла. А мужик кричит: «Может, ты его куда-то в другое место положила, или кто-нибудь забрал его!» Тут до меня дошло, что это наверняка Пашкины дела – брата моего младшего. Больше некому было забрать, тем более он не спал, когда я вернулась. Ну я этому мужику так и сказала, что, наверное, брат мой его забрал. Он орет: «Где брат?» Я говорю: «В школу, видать, пошел». Мужик кричит: «Адрес школы давай!» Я ему объяснила, как туда дойти, он и побежал как ошпаренный.
– Он что, без машины был?
– Да, пешком пришел.
– А с ним еще кто-нибудь был?
– Нет.
– А теперь постарайся припомнить, во сколько он к тебе приходил.
– Я точно не знаю, но уже светло было. Я после его ухода снова спать завалилась, ведь еще не протрезвела тогда толком. А как мне Пашка рассказал, что в коробке бомба была и что мужик тот помер, я страшно испугалась. Скажите, мне за это ничего не будет?
– Об этом раньше надо было думать, когда ты чужую вещь с собой прихватывала. Надеюсь, урок пойдет тебе на пользу.
Алена промолчала, круто повернулась и, не попрощавшись, пошла в училище.
Знакомство с ней оставило неприятный осадок. Этот сорт людей мне просто противен. И знаешь, что они подленькие и в любой момент напакостят, только дай им такую возможность, но и давить на них нет желания – уж больно жалко выглядят.
Глава 3
Я приехала домой. Нужно было позвонить Наташе, рассказать о найденном мною следе и кое-что уточнить. А вечером обязательно надо нанести визит Денису Кравченко, этому малолетнему прожигателю жизни.