Хвост павлина

Кривин Феликс Давидович

ЛЮБОВЬ СО ВЗЛОМОМ

Когда грабители, пробираясь в дом, гладят во дворе сторожевую собаку, это вовсе не означает, что они любят ее больше, чем хозяина.

Гладят - не обязательно любят.

Ласкают - не обязательно любят.

Ласка нередко один из видов оружия, а любовь, как правило, беззащитна.

ПРИМЕР ЛЕСА

Лес показывает пример, как нужно жить, поддерживая друг друга, прикрывая друг друга от зноя, ливней и бурь.

Но он же показывает пример, как можно загораться ненужным

и пагубным пламенем, загораться лишь потому, что горят другие, не задаваясь вопросом, к чему это приведет.

Пепелище, мертвое пепелище от одной маленькой искорки - вот пример леса. И пни на том месте, где рубили ваших товарищей.

Сколько примеров у леса, сколько примеров в лесу...

Не будет леса, и не будет примеров, как жить не нужно и как нужно жить на земле.

ЛЕСНОЙ ПЕЙЗАЖ

Когда-то деревья собирались в леса, как в полки, чтобы завоевать землю, а теперь они панически жмутся друг к другу, ища спасения...

ОХОТА

Охотник, собака и дичь - и все это слито в одном человеке. Он одновременно берет след, стреляет и падает под выстрелом.

И всякий раз, как он делает очередной выстрел, в нем остается меньше человека и больше собаки и охотника.

МАТЬ ПРИРОДА

Человек называет Природу не "мама", а "мать", потому что давно уже чувствует себя взрослым. И давно он не спрашивает у Природы: "Мама, можно?", "Мама, нельзя?", а говорит: "Так надо, мать. Ты этого не поймешь, но так надо".

Почему же он теперь кричит "мама!", как когда-то в детстве кричал?

Но Природа его не слышит. Она оглохла от его громких дел, громких фраз, и она больше не в силах быть мамой...

ОНА УЖЕ СПОТЫКАЕТСЯ

– Лошадь о четырех ногах - и то спотыкается, - говорили мы когда-то, пытаясь удержаться на лошади.

– Кресло о четырех ногах - и то спотыкается, - говорим мы сегодня, пытаясь удержаться в руководящем кресле.

А завтра? Что завтра мы будем говорить?

– Земля о четырех ногах...

Земля не о четырех ногах. Но она уже спотыкается.

НАДЕЖДЫ

Одни надежды оправдались, другие не оправдались...

Почему-то надежды наши - как преступники перед судом: им постоянно нужно оправдываться.

ОБЕСПЕЧЕННАЯ СТАРОСТЬ

Чего только нет сегодня у человечества! Специальные машины; чтоб ноги не утруждать, специальные машины, чтобы руки не утруждать, и даже машины, чтоб не утруждать голову.

Все есть у человечества. Уют и комфорт. Обеспеченная старость... Как же тут сохранить молодость?

МАСТЕР И МАРГАРИТА

Гете назвал свою трагедию именем героя, для него был важен герой, творец, с его поисками вечной молодости. Гете прожил долгую и сравнительно благополучную жизнь, в которой ему не хватало только молодости.

Булгакову многого не хватало, и он ставит в центр не искателя,

а искомое - Маргариту. Поэтому имя он дает Маргарите, а Мастера оставляет без имени. Важен не сам человек, а то, к чему он стремится, важна его любовь. Не молодость, а любовь.

У Гете молодость рождает любовь. У Булгакова любовь рождает молодость.

У Гете самый главный, самый трудный путь - к молодости, а там уже рукой подать до любви.

У Булгакова главный путь - к любви, а там уже рукой подать до молодости.

ЭНТРОПИЯ

Равнодушие - энтропия любви. И оно же энтропия ненависти. Так сходятся противоположности, когда они остывают.

Когда встречаешь равнодушие, не поймешь, что на этом месте остыло: негодование? радость? боль?

Что-то было. Что-то остыло.

Энтропия юмора - холодный, бесчувственный смех, в котором ничего не осталось от юмора. Все остыло. И не поймешь, что остыло.

Сухой, стеклянный смех - как песок, брошенный в лицо.

Если в жизни много смеха, это еще не значит, что в ней много юмора.

ЧЕРНЫЙ ЮМОР

Черный юмор - это не смех сквозь слезы.

Это смех вместо слез.

ЭВОЛЮЦИЯ ЖЕЛАНИЙ

И уже не журавля в небе, не синицу в руках, - достаточно и синицы в небе...

Маленькой синички где-то далеко в небесах...

Там, где новое - всего лишь хорошо забытое старое, малое - хорошо и прочно забытое большое.

ПАРИЖ, 1837 ГОД

В один и тот же год, в одном и том же городе Гоголь пишет "Мертвые души", а Бальзак - "Утраченные иллюзии".

Может быть, совсем рядом, по соседству: вот здесь "Мертвые души", а здесь - "Утраченные иллюзии".

И ничего нет удивительного, так было и так будет всегда. Где мертвые души, там утраченные иллюзии, а где утраченные иллюзии, там - мертвые души.

ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ

Можно ли пожертвовать исторической справедливостью ради человеческой справедливости?

История утверждает: нельзя. На то она и история.

А человек говорит: можно. На то он и человек.

СТАРЫЕ КНИГИ

Листы старых мудрых книг желтеют, как листья деревьев, но они никогда не бывают зелеными...

А быть может, в зеленом этом - вся мудрость...

СЛОВАРЬ УПОМИНАНИЙ

– И последний вопрос: над чем вы работаете?

Клювик его шариковой ручки уже выбрал в блокноте местечко, куда вонзиться, откуда начать разматывать свой шарик, но тут я сказал:

– Я работаю над словарем упоминаний.

Это будет самый грустный из словарей. Он расскажет о писателях, которых часто упоминали при жизни, а после смерти не упоминают совсем, и о писателях, которых после смерти упоминают, а при жизни замалчивали... Такой словарь характеризует не только писателя, но и время, в которое он жил...