Хвост павлина
Шрифт:
Увы, Сервантес начал свой знаменитый роман в тюрьме, а Рабле, окончив свой знаменитый роман, вынужден был скрываться от преследования. Это были трудные времена для сатиры.
Может быть, благоприятными для нее были те три с половиной месяца между 1694 и 95 годами, когда жили одновременно Лафонтен, Свифт и Вольтер? Лафонтен умирал, Вольтер только родился, Свифт был в цветущем лермонтовском возрасте - 27 лет. Поэтому из трех великих сатириков в это время писал только Свифт, но писал не сатиры, а оды. Бывают времена, когда сатирики пишут
А может быть, три года - между 1826 и 29 - были для сатиры благоприятны? Грибоедов еще не убит, Салтыков-Щедрин уже родился, а кроме них - Гоголь, Гейне, Диккенс, Теккерей...
Это были годы жестокой реакции. Вряд ли они могли быть для сатиры благоприятны.
Приходится признать, что у сатиры не бывает благоприятных времен. Ей никто не кричит "ура", да и "караул" она никого кричать не заставит. Но она существует и борется - одинаково отчаянно как со щитом, так и на щите.
А точней без щита, потому что щит ее - в будущих поколениях.
САТИРА НА ДЕСЕРТ
В переводе с латинского слово _сатира_ означает "смесь, всякая всячина". У древних римлян она обозначала десерт и происходила от слова _сатур_, то есть "сытый".
Сатира, которую пишут сытые, обычно и бывает всякой всячиной, употребляемой на десерт.
Помните, как назывался журнал Екатерины Второй?
Ну, конечно: "Всякая всячина".
У ИСТОКОВ САТИРЫ
Обезьяна взяла в руки палку, чтоб развивать критическое направление, а потом потерла палкой о палку и стала воскурять фимиам.
СКАЗКА О ГВОЗДЕ
Где только гвоздю ни приходилось сидеть, и всюду он сидел по-разному.
В дереве крепко сидел. Там его так зажало со всех сторон, что ни двинуться, ни пошевельнуться. Просил перевести его куда-нибудь, поскольку у него с коллективом трения.
Сунули его в стенку - и опять он крепко сидит. Правда, зажимают со всех сторон, почти так же, как в дереве.
Пришлось запроситься и из стены: и тут у гвоздя трения с коллективом.
Сунули его во что-то металлическое. Сам металлический, ну и сиди в металлическом. Свой своего затирать не станет.
Но не держится в металлическом гвоздь, хоть для него там готовая дырочка. "Вот когда, - говорит, - я работал в дереве... когда работал в стене..."
Сатира - тот же гвоздь. Для нее нужна стена, а не готовая дырочка. Для нее главное условие - трение с окружающей обстановкой.
ПЕРЕСЕЧЕНИЕ ПАРАЛЛЕЛЬНЫХ
На карте Юмора, в стороне от больших городов и столиц, - Лиона (Рабле), Дублина (Свифт), Таганрога (Чехов), - лежит маленький, но важный пункт Коломыя. Здесь жил Лесь Мартович, здесь он учился в гимназии и был исключен из нее за попытку связать литературу с политикой. Вечный конфликт: литература не может обойтись без политики, а политика не прочь обойтись без литературы.
Одним образованием не искоренить невежества, они развиваются параллельно, но при этом постоянно пересекаясь между собой. Образование изобретает
"Что это вы, пан-сударь, то самое? Да ведь это же, пан-сударь, продажность, да ведь это же душу продают, а разве вы не знаете, пан-сударь, что это то самое? Если бы тот, пан-сударь, кто покупает, понеже, пан-сударь, он за деньги покупает доверие, да где же вы видели, чтобы такой человек, паи-сударь, впоследствии то самое?.. А совесть где? А совесть, пан-сударь, где? А душа, пан-сударь, а совесть где? А то самое, пан-сударь, где?"
Невежество учит, создает свои концепции, дефиниции, элоквенции (все это его излюбленные слова), невежество выступает против невежества, разве вы не видите, сударь, что против невежества выступает невежество, что продают разум и душу, что совесть продают?
"Весь город - наши дети, наши матери и наши жены исполнены огромной благодарности к вам, господин директор. И если вы должны покинуть город, то за вами потекут реки наших слез..."
Такую речь подготовил и собирался произнести молодой учитель на вечере, посвященном проводам директора школы. Но внезапно на вечер явился староста. И учитель произнес такую речь:
"Весь наш город - наши дети, наши матери и наши жены исполнены огромной благодарности к вам, высокочтимый господин староста! И если бы вы должны были покинуть наш город, то за вами следом потекли бы реки наших слез..."
Затем пели "многия лета" старосте и шикали на оттиснутого" угол директора, который фальшивил.
Образованное невежество - это не простое невежество: оно умеет не фальшивить и всегда знает, кому петь "многия лета". О, сударь, оно знает, оно хорошо знает, сударь, то самое, оно хорошо знает, сударь, то самое, оно отлично знает то самое, чего образованию никогда не узнать.
ХВАТАЯСЬ ЗА СОЛОМИНКУ...
Юмор - это соломинка, которая никого не спасает. Но когда за нее хватаешься, делаешь движение, которое помогает держаться на воде.
МЕРТВЫЕ ДУШИ
На прилавке двухтомник Гоголя - два любовно изданных тома. Они завернуты в целлофан, а между ними стыдливо прячется сборник современного поэта. Он надеется, что его не заметят и купят вместе с двухтомником Гоголя.
Ему ведь тоже нужно дойти до читателя, но своим ходом дойти он не может. Как солдат солдата выносит из боя, так его несут в бой.
Никто не верит, что он победит, верят, что победит любовь читателя к Гоголю. Любовь к Гоголю настолько сильна, что ее хватит на десяток таких поэтов. А если взять еще любовь к Пушкину, Толстому, Чехову... Сколько таких поэтов можно вынести в бой!
Нет, они не сожгут своих "Мертвых душ", а, напротив, издадут и переиздадут многократно. И пойдут к читателям мертвые души их книг...
Как солдат солдата выносит из боя, так снова и снова понесут их в бой Гоголь, Пушкин, Толстой, Булгаков и Паустовский...