Хвост судьбы

Валин Юрий Павлович

Обсуждали детали, но гиана, вдруг странно, почти до дрожи, занервничавшая, перестала улавливать суть. Они что делать-то собираются?! Это же не магия, а безумие какое-то. Рататоск должна понимать, что гостей подставляют. Как самых тупых-лоховатых защеканцев. Старикашка сдохнет, а вину на некромантку с ее шайкой возложат. Переколют копьями, тела на башне вывесят…

А смысл? Переколоть и сейчас могут. Король, видимо, давно мертв. А этим старикашкой поддельным весь Авмор дурят. Что там Авмор, все королевство верит.

Зачем долгожданную смерть короля вешать на сопливую

некромантку и так не вовремя возродившуюся гиану? О, Добрый бог, тут же вообще ничего понять не возможно.

— Лишние отошли, — приказал Дер-Ланц.

Молчаливые телохранители отступили от ложа, гиана тоже попятилась, но ее ухватили за ворот:

— Куда? Ты же левую, «близкую», руку держишь. Наберись мужества, гиана по имени Клэ-Р, — проворчал предводитель груагов.

— Да, но…

— Из тебя, видимо, лучший ретранслятор получится, — крайне понятно объяснил лорд Жо, снимая с жены куртку. — Восприятие объекта определенно усилишь.

— Да она всё поняла, — пробормотала сосредоточенная Рататоск, разминая пальцы. — Сделает. Давайте, благородные господа, тянуть не будем.

— Не будем, — согласился Дер-Ланц.

На мгновение он и лекарь вскинули ладони к лицу. К богам обращаются. Клэ-Р тоже поспешно воззвала к Доброму, лорд-капитан сделал странное движение правой рукой, поочередно касаясь лба и краев своего панциря. Некромантка тоже шевельнула губами, но, похоже, лишь в очередной раз выругавшись.

Шкуры откинули. Пальцы у Клэ-Р дрожали, она не без труда заставила себя взять старческую руку за запястье. Рука была чуть теплой, сплошь костяной. На лапу Авеля похоже. Гиане стало чуть легче.

— Он сильно ослабел, но будьте готовы, — озабоченно сказал Дер-Ланц, ложась животом на колени старика.

— Готовы, — отозвался лорд Жо, прижимая к шкурам правую руку больного. Рататоск стояла рядом, вертя в руках миниатюрный кинжал. Лекарь-груаг склонился в изголовье и решительно прижал к лицу лежащего старика подушку в бархатной наволочке.

Очень похожие подушки были в покоях гиан. Даже вишневый бархат лысел-вытирался точно так же.

Мгновение ничего не происходило, потом ложе содрогнулось. Немощная рука напряглась, чуть не вырвалась — Клэ-Р стиснула зубы, удерживая. Предводителя груагов приподняло над постелью. Что-то трещало, слетали на ледяной пол шкуры…

— Подушку ровнее! — тревожно сказала Рататоск. — Вывернется!

Лекарь-душитель навалился крепче. Бледный как мел лорд Жо сражался с рукой умирающего, саму Клэ-Р встряхивало и качало, словно в знаменитый осенний шторм на марсе сидела. Эх, не довелось в истинно осеннем шторме побывать.

От ужаса гиана пыталась бежать от ложа королевского. Пусть и мысленно. Вовремя «Коза» причудилась, скрип снастей. Скоро завтрак будет, кухонник, сдерживая зевки, уже с котлом возится…

Ложе замерло. Лекарь осторожно убрал подушку с лица мертвеца. Глаза удушенного были открыты — у Клэ-Р дыхание перехватило — прямо на нее покойный смотрел. Черные, широко распахнутые глаза. Смотрел, смотрел, и живая чернота мутнеть начинала.

— Отошли все. Клэ-Р остается, — приказала некромантка.

Гиана не слышала — все от взгляда мертвеца освободиться не могла. Король. Как можно было не узнать?! Один раз вот так близко видела, но ведь… Хозяин Белой Короны,

Авмора, всех вод и земель Севера, великий Старый Медведь. Мертвый. И последней его гиана видела. О, боги…

Алая капля упала на лоб мертвеца, ее тут же растерли уверенным движением. Некромантка сунула свое маленькое оружие в рукав, машинально лизнула уколотый палец, и открыла флакон. Клэ-Р помнила, что снадобьем дышать нельзя, но горьковатый, пронзительный аромат так и лез в ноздри. Духи для мертвяков…

Никаких пассов и движений Рататоск не делала, просто пристально смотрела на покойника, иногда шевеля губами. Даже не поймешь: заклинанья или сквернословье? Клэ-Р старалась на некромантку не смотреть — уж лучше на мертвеца. После смерти к королю вернулось величие. Старый Медведь, несомненно. Лицо разгладилось: не старикан, — лорд и воин, пусть и в годах. Обрядить в кольчугу, подстричь волосы — на погребальном корабле будет выглядеть достойно. Худоба, конечно…

Не шевельнулся, просто стал садиться, точно руки невидимых слуг его поднимали. У Клэ-Р от ужаса снова дыхание перехватило, недостойно и глупо отшатнуться вознамерилась — но сжались остывающие пальцы на запястье, не пустили. Двинулись в глазницах яблоки тускнеющих глаз, на некромантку глянули, потом к гиане обратились…

Клэ-Р ощутила, что сидящий мертвец к ней обращается. О, Добрый бог — какой же сильный человек Белую корону носил!

…Качался светильник, полосы по бледно-синему лицу короля скользили. Смотрела Клэ-Р в глаза — живые или мертвые уже и не понять, — и слушала неслышимое…

— Всё, уходит наше время, — некромантка бережно коснулась плеча ушедшего короля, укладывая труп обратно — покойный Медведь упорствовать не стал. Вытянулось на ложе тело костистое, замерло. Веки медленно опустились…

Рататоск улыбалась — по-своему, чарующе:

— Вот сильный человек. Офигеть просто. Жаль, у нас в Медвежьей никогда не побывает, — некромантка спохватилась, обернулась к застывшим зрителям. — Чего встали?! Оживлять-то как? Я ж не справлюсь.

Метнулся к ложу лекарь-груаг, прыгнул лорд Жо. Некромантка уже деловито ухватила мертвого короля за лицо, словно шутя омерзительную шутку, зажала мертвецу ноздри…

Навалились втроем, потом еще Дер-Ланц помогал. Гиане, прежде чем она, ошеломленная, отскочила, крепко ступню отдавили. А лекари работали, переругиваясь. Считал вслух лорд Жо, в ритм надавливал на грудь покойника груаг, периодически крепко били мертвеца кулаками по грудной клетке, заросшей кучерявым седым волосом. Потом уже известная гиане нырятельная подушка появилась. Только теперь не дышали из нее, а наоборот, плющили с силой, кожаный сосок в рот покойнику вставив и руками удерживая.

— И еще раз! — лорд Жо, двумя наложенными друг на друга ладонями, нажимал на волосатую грудь. — Ага!

Клэ-Р видела, как чуть заметно шевельнулась борода короля. Многоголосо вздохнули замершие коротким строем груаги.

Зеркало мутнело от дыхания, пульс, немыслимо редкий, но ровный, нащупывался. Некромантка и ее супруг-воскреситель, отдуваясь, сели прямо на каменный пол и облокотились о ложе вновь не пожелавшего умереть короля. Лекарь-груаг подсунул под голову больного ту самую, бархатную, подушку, и сел рядом с магами.